Она ничего не сказала.

– Уходи, – грустно произнес он. – Я сказал все, что мог. Теперь я хочу немножко попеть песни. Я должен сохранять разум до тех пор, пока смерть не заберет меня.

Квара, пошатываясь, направилась к стерилизатору.

Миро повернулся к Эле:

– Выпроводи всех из лаборатории.

– Но зачем?

– Есть небольшая вероятность, что она, выйдя из клетки, все тебе расскажет.

– Тогда, наоборот, мне следует удалиться, а остальные пускай остаются, – пожала плечами Эла.

– Нет, – возразил Миро. – Ты единственная, кому она хоть что-то расскажет.

– Если ты так думаешь, ты полный…

– Если она расскажет кому-нибудь другому, это не уязвит ее так, как хотелось бы ей самой, – объяснил Миро. – Все прочь из лаборатории!

Эла задумалась на секунду.

– Ладно, – обратилась она к персоналу. – Возвращайтесь в главную лабораторию и находитесь у компьютеров. Если она что-нибудь расскажет, я подключу вас к сети и вы сможете следить за объяснениями. Как только начнете что-то понимать, немедленно делайте все, что сочтете нужным. Даже если ей действительно известно нечто сногсшибательное, у нас все равно очень мало времени, чтобы разработать усеченный вариант десколады. Мы не успеем ввести вирус Сеятелю, и он погибнет. Так, все на выход.

Ассистенты покинули комнату наблюдений.

Когда Квара вышла из стерилизатора, в опустевшем помещении ее ждали только Эла и Миро.

– Все равно я считаю, нельзя убивать десколаду, не попытавшись договориться с нею, – сказала она.

– Может, и так, – кивнула Эла. – Я же знаю одно: если такое возможно, я сделаю это.

– Выводи свои файлы, – сказала Квара. – Я расскажу все, что знаю, о разумности десколады. Если это сработает и Сеятель выживет, я плюну ему прямо в мохнатую харю.

– Можешь плевать, сколько душе будет угодно, – ответила Эла, – лишь бы он выжил.

На дисплее появились файлы. Квара начала указывать на отдельные части модели вируса десколады. Через несколько минут она уже сидела за терминалом, тыкала пальцем, что-то печатала и отвечала на вопросы Элы.