– И это нападение не было ничем спровоцировано?
– Насколько мы можем судить, нет.
– А как насчет процедур, проводимых в другой части вашей лаборатории? В частности, болезненных анализов?
Малик задумчиво потер подбородок.
– Исследования мы проводим все время. По-прежнему не понимаю, что вы подразумеваете.
Лорна снова представила странное стайное поведение, виденное недавно.
– Вы говорили, у этих особей коллективное сознание? Что
– Вы рассматривали подобную возможность? – воззрился Беннетт на Малика.
– Нет, но это интригующий аспект. – Ученый задумчиво прищурился, но от сомнений пока не избавился. – Надо проверить записи.
– Вы должны перестать воспринимать их как индивидуумов, – напирала Лорна. – Здесь есть лишь
Она вскинула взгляд на Малика, ожидая, что он примется возражать против ее предположения о его жесткости. Его молчание оказалось красноречивее всяких слов.
– Стоит ли удивляться, – продолжала Лорна, – что, регулярно подвергаясь жесткому обращению на протяжении длительного времени, эта личность дошла до психических срывов? Мало того, вы еще и взялись за проблему не с того конца, пытаясь искоренить ее с помощью отбраковки агрессивных особей. А эти срывы проистекали не от индивидуумов, входящих в группу, а от всей группы, от коллективного разума, который вы своими пытками довели до психоза.
Беннетт и Малик обменялись встревоженными взглядами.
– Значит, вы предполагаете, что весь тамошний коллективный разум может оказаться психотиком, – проронил Малик срывающимся от огорчения голосом. – Доведенным до безумия.
– Может быть и хуже.
– Как это может быть