Слишком медленно. Усатый коп уже встал. У нее не осталось времени, чтобы увернуться, прежде чем ее тело прошил разряд боли. Прежде чем его мерзкое, залитое кровью лицо растянулось в улыбке и он вставил электрошоковое ружье ей прямо в шею.

Тело зашлось в агонии – все накренилось…

И ничего.

* * *

Она очнулась из-за гудения лампы дневного света.

Язык лежит во рту, как сухая, плотная тяжесть, вместо головы – пульсирующее месиво, а тело…

Сидит в стуле. Приковано наручниками к металлическому столу перед ней.

Отделение полиции.

Селина тихо простонала, осмотревшись. Крохотная комната. Ни зеркал одностороннего видения. Ни динамиков, ни камер, ничего.

Она подергала наручники, чтобы проверить, застегнуты ли они. Застегнуты.

Мэгги…

Металлическая дверь с шипением открылась, и Селина взяла себя в руки.

Но к ней вошла не соцработник в дешевом костюме и не полицейский, который разглядывал Селину дольше, чем нужно. А высокая, стройная женщина, с волосами чернее ночи и медово-золотой кожей.

Селина повидала довольно бизнесменов, с которыми Фальконе любил корешиться, чтобы сразу определить, что белый брючный костюм был сшит по-настоящему хорошо. А опыт, полученный у Мики, ей подсказывал, что изящные золотые драгоценности на шее посетительницы были подлинными и очень дорогими. Хороший маникюр, шелковое полотно волос, уложенных модным каскадом, красная помада на полных губах – все это кричало о больших деньгах.

Это точно не социальный работник.

Женщина, не торопясь, прошла к столу и пустому стулу, ярко-красными ногтями постукивая по толстой папке, которую она держала в руках. Личное дело Селины Кайл.

Дела плохи.

– Где Мэгги?

Вместо слов – низкий хрип. Вода – ей нужна вода. И аспирин.

– Меня зовут Талия.