— Что еще за Верный Сын? — спросил Томас.

— Это звание присваивается самым верным служителям Ихрама. Если вы услышите это, считайте что он святой.

— Ого, Стародум не продешевил, — улыбнулся Томас.

— Это точно. Они рыскали все всему Эгену словно ищейки, — продолжил Арив Дель Мухан, — но…

— Все зря, — закончил за советника Томас.

— Да.

— Ваше Превосходительство, а вы знали, что на вашей территории, почти все деревни оснащены горячими трубами, обогревающие дома?

— Что еще за трубы? — опешил Шейх.

— Думаю Димитриус, вам все расскажет, — улыбнулся Томас, посмотрев на приятеля, — А мы пока с советником пообщаемся.

Оставив Димитриуса на растерзание Шейху, Томас вместе с Дель-Муханом вышли из кабинета.

— Вы можете хотя бы намекнуть, с кого начать? — спросил Томас…

Во дворце Томас с Димитриусом жили уже более пяти седьмин, Шейх после разговора с Димитриусом прибывал в скверном расположении духа еще несколько дней. И не, потому что держал у себя в замке человека, который опорочил его дочь, а потому что в его государстве творятся странные вещи, и за всем этим стоит брат Тома.

Выделив товарищам комнаты для гостей, Шейх нанял специального человека, чтобы тот следил за Димитриусом и приглядывал, чтобы его дочь не бегала к тому в спальню. Но на удивление Шейха, у Яласиры внезапно открылся дар перемещения, который явно пах темной душой Димитриуса. Поэтому, каждую ночь они проводили вместе.

За окном уже вступил в свои права последний месяц лета и в Эгене началась сильная жара. Здесь вообще одиннадцать месяцев тепло, и лишь один идет дождь.

Томас стоял на балконе пятого этажа, глядя на Дворцовый район, когда в его комнату вошел Димитриус.

— У меня есть еще одна зацепка, — сказал он с порога.

— Слушаю, — повернулся Томас.

— Мой человек доложил, что в Ильсауле есть один молодой парень, чей дом забит механическими часами, и летающими платформами. А у входа стоят две железяки.

— Сейчас в Эгене у каждого второго есть часы, платформы и минимум один металлический страж, — парировал Томас.