— Оба? — спросил Адам.

— Кто-нибудь один.

— Ясно. — Выхватил пергамент Адам и удалился из комнаты.

А утром приехал Отец Несораль.

Волшебник Несораль любил планировать все заранее. Поэтому, задолго до своего возвращение в Ихрам, он дал распоряжение своему помощнику, найти более подходящее место для охоты из пращи и лука. Несмотря на свой вес, Отец Несораль очень любил поохотиться, и его не смущало, что он это делает, закрываясь специальным куполом, чтобы его не видели животные. И помощник нашел. Нашел, проклятый Чуэн длинноухих. Радует только то, что благодаря каким-то знакомым, эльфы дали добро…

Эх, планы, планы, планы. Он еще смеется надо мной. Мол, не надо все планировать. Да если бы не мой план, эта пиявка Томас де Блейкс до сих пор был бы жив. Следующие на подходе эти двое его родственника, что прибыли в Ихрам около половины года назад. Но это уже позже…

Достав из внутреннего кармана, уже порядком грязный платок, Несораль вытер взмокшую голову и, хлестнув небольшим кнутом, заставил двух лошадей двигаться быстрее. С его весом, передвигаться верхом было уже тяжело, поэтому приходилось искать иное средство передвижения…

Рассвет наступил уже давно, а до гильдии оставалось еще порядком двух тысяч шагов, и он решил поторопиться.

Ворота Ихрама встретили своего Отца, как раз, когда начался снегопад. Томас стоял в своей спальне, перед магическим окном, глядя как Ливит, мерзнет на холоде у ворот, встречая своего начальника.

— Как думаешь, он еще не знает что ты живой? — спросил Джонатан.

— Думаю, нет.

— А как ты собираешь занять его место? — спросил Адам.

Вспыхнув пламенем, Томас принял внешность помощника Несораля.

— Мне надо, чтобы Ферон рассказал о предстоящем Стародуму. И чтобы тот в свою очередь не говорил даже с Советом.

— Я ему сообщу. — Вызвался Джонатан.

— Джона у нас занятия. — Сказал Адам.

— Вы идите, я чуть опоздаю. — Ответил Джонатан, выходя из комнаты.

— Меня сегодня не будет. — Сказал Томас. — И еще. Не заходите ко мне больше сегодня. Я закрою комнату от лишних глаз. Встретимся на рассвете.

Дождавшись, когда друзья покинут комнату, Томас наложил магию иллюзии, вложив в нее души всех своих родных и лег на кровать. Если верить свиткам, тот древний волшебник, что продержался в чистом пространстве, использовал помимо магии еще человеческие эмоции. Такие как ненависть, отчаяние, злобу, потерю и любовь. Так что надо было много обдумать…

Отец Несораль, тяжело дыша, направлялся по коридору, ведущему к архиву. Планы, планами, а убедиться было нужно.