Ей было очень смешно.

— Здесь, наверное, кофе никуда не годится, — сказал Шубин.

— Синтетика, — сказала Эля. — Из бочки.

— У меня растворимый есть. Хороший, настоящий. И кипятильник.

— Где?

— В номере.

— Вы принесете, да?

— Зачем? Пойдем ко мне, выпьем кофе. Потом я тебя провожу.

— Ой, что вы! Уже скоро одиннадцать. Они не пропустят.

— Мы ее попросим.

— Да вы что! Здесь строго.

— А им можно? — спросил Шубин, указывая на стол Гронского.

— Им все можно.

— Жалко, — сказал Шубин. — Я люблю справедливость.

Эля положила пальцы на руку Шубина и погладила:

— Не расстраивайтесь. Мы попробуем. Я тогда скажу Мише, что кофе не надо.

Она не успела встать, как подошел Миша с мороженым. Пока Шубин расплачивался с ним, Эля быстро ела мороженное. Уголки губ стали белыми.

— Я ужасно мороженое люблю, — призналась она.

— Ты не спеши.

Шубин посмотрел на стол Гронского. Человек, похожий на Хрущева, смеялся, тыча пальцем в сидевшую напротив статную даму.