– Мы находимся в одних Вратах от владений Антрацитового Шпиля, где, по свидетельству господина Чароссы, мы сможем отыскать нашего пропавшего адепта, – сказала инквизитор Канва с улыбкой, которая давала Талу понять, что если он солгал, его ждет ад. Несмотря на уверенность в своей правоте, Тал встревожился.

– Интересно знать, что беглянка намеревается делать с моей племянницей в таком месте, – продолжала Канва. – Есть идеи, господин Чаросса?

– Нет, – сказал Тал. Эта часть была ложью. Он точно знал, зачем туда направилась Ксорве, и готов был поспорить, что Шутмили сопровождала ее по собственной воле, но помогать Канве, которая ему не особенно нравилась, он не собирался. Ему было наплевать, сумеют ли они ее вернуть. Реликварий – вот его единственная цель. С ним он сможет наконец-то возвратиться домой.

– Я лично отправлюсь за Шутмили, – сообщила Канва. – Стражи, я прошу вас, равно как и четырех адептов Бдения, сопровождать меня в башню. Пятый адепт останется на борту «Спокойствия», чтобы обеспечивать связь. Господин Чаросса, я так понимаю, вы хотите присоединиться к нам?

Сильно сказано. Тал предпочел бы не оставаться с ними ни одной лишней минуты, но он потерпит, лишь бы добраться до Реликвария. И если люди Канвы смогут справиться с Ксорве, Оранной или кто там еще встанет у него на пути, тем лучше.

– Конечно, – ответил он.

– Видите ли, господин Чаросса, недавно у меня был некий неудачный опыт с пассажирами-иностранцами. Если вы каким-либо образом помешаете нашим действиям, я без колебаний прикажу Бдению остановить вас любым удобным для них способом.

Тал заверил, что будет хорошим мальчиком. Так он оказался во владениях Антрацитового Шпиля в окружении карсажийцев, которые ненавидели его не меньше, чем друг друга.

Канва вела себя точно так же, как Ксорве в подобных ситуациях, – то есть не обращала на Тала никакого внимания, двигаясь вперед в сопровождении двух стражей и одного адепта. Она изучила показания какого-то прибора и сверилась с картой пересохшего морского дна. Стражи и адепты разделились по парам, чтобы провести разведку с обеих сторон. Оставшийся адепт следил за Талом.

– А ты, видимо, неудачник, – заметил Тал. Ростом адепт был как все карсажийцы – на фут ниже Тала, но ничто не выдавало его настроение, возраст и даже пол. Все в нем было нейтральным.

– Не понимаю, – сказал адепт. Это была простая констатация факта, он не просил объяснений, но Тал не нуждался в приглашении.

– Тебя оставили нянчиться со мной, – сказал он. – Держу пари, тебе и кофе приходится на всех готовить.