— Нам надо найти место, где мы сможем нормально все обсудить! Ты уже больше недели в Куори-Сити и ни разу не было момента, чтобы за нами не следили, нас не подслушивали или не пытались просканировать нам мозги! Я скоро свихнусь.

— Держи себя в руках! Даже разговаривая сейчас, мы подвергаем опасности наш и без того слишком шаткий план. — Джинни стремительно обняла подругу, крепко-крепко прижав к себе, и прошептала ей на ухо.

— Сперва мы должны узнать, кто остальные! Они ответят нам за все! Мы отомстим за твою мать, но надо набраться терпения! Уже столько сделано! — Мина сглотнула слезы и кивнула.

— Ну вот, а теперь приведи себя в порядок и отправляйся веселиться. Ты у нас официально невеста, и должна сиять, как роза, а не ходить с зареванными глазами.

Джинни исчезла так же незаметно, как и появилась из темноты, и Джельсамина снова осталась одна. Она последовала совету подруги и постаралась взять себя в руки. Расшатанные нервы не сильно способствовали этому. Вечер был далек от своего завершения, а она была уже совсем разбита. Больше всего ей хотелось вернуться домой, забиться в свою комнату, сесть перед зеркалом и «поговорить» с мамой. Раздавшиеся за спиной шаги она услышала почти сразу и, выглянув из-за дерева, натолкнулась на Касиано Борджиа. Невольно оказавшись в его объятьях, Мина вздрогнула. От молодого человека исходила волна обиды. Они оба отступили на шаг назад.

— Чано…

— Мина… — одновременно обратившись друг к другу, молодые люди неловко замолчали. Чано первый решился прервать возникшую тишину.

— Джельсамина, что ты тут делаешь?

— Вышла подышать свежим воздухом. В зале совершенно невозможно дышать!

— К сожалению, на улице особо легче не становится, — с горечью заметил Касиано.

— Чано, не знаю имею ли я право…, но я хотела поговорить с тобой о Джинни… Дело в том, что сердце моей подруги… — Молодой человек, услышав произнесенное Миной имя, совсем потерял контроль, и резко перебил ее.

— Дорогая, мне жаль тебя разочаровывать, но у твоей подруги никогда не было сердца, — зло бросил в лицо Джельсамине Касиано. — Оно ей никогда не было нужно, впрочем, как и мне.

— Чано, не надо! Я понимаю, что тебе больно, и если я могу чем-то тебе помочь…

— Ты можешь помочь мне забыть оскорбление, нанесенное твоей подругой? — с усмешкой спросил Касиано. — А это мысль! — Мина видела, как сквозь терзавшую молодого человека обиду проступает его привычная маска злости и цинизма. — Ну, как Мина, ты готова занять место своей подружки? Папочка говорил мне, что ты так добра к окружающим! — С каждым словом, Касиано все ближе и ближе подходил к девушке и нависал над ней. И в этот момент они оба поняли, что мирного исхода их встречи не будет. Молодые люди, будто две дикие кошки, настороженно и в то же время угрожающе смотрели друг на друга. Мина от досады закусила зубами нижнюю губу и почувствовала во рту солоноватый вкус проступившей крови. Чано нервно перевел взгляд с ее глаз на кровоточащие уста. С легкостью читая эмоции на его лице, Джельсамина видела, как ярость сменяет обиду и вытесняет рассудок. Стоящая спиной к дереву, девушка почувствовала угрозу и попятилась назад. В конце концов, она прижалась к широкому стволу дуба. Ощущение, что ее загнали в ловушку, появилось из неоткуда и все больше крепло, поселив животный страх в душе. Касиано никогда не отличался особой дружелюбностью, но та ярость, что плескалась в его глазах в эту минуту, могла заставить трепетать самого смелого воина сейма Куори. А то, как близко он подошел к Мине, заставило ее всю сжаться внутри в маленький комочек, дабы не задохнуться в волнах этой ярости.