— Чтобы иметь возможность изучить вас поближе.

— Не поняла…

— Джинни, вы когда-нибудь задумывались о том, что являетесь достаточно загадочной личностью?

— И в чем же заключается моя загадочность?

— Можете думать что угодно, но ваше внешнее сходство с Ремизой, просто потрясающе. За всю историю ни одна дочь Ремизы не была похожа на нее так, как вы.

— Это просто совпадение.

— Таких совпадений не бывает!

— Ну, хорошо, допустим, это таинственное вмешательство неведомых сил, но неужели этого достаточно, чтобы вызывать в вас такой жгучий интерес?

— Вы правы, это не все. Скажите, вы когда-нибудь задумывались над тем, как вы смогли за такой короткий срок достигнуть третьей ступени лекарей Фоли?

— Я полагаю, мне просто повезло родиться с определенными задатками и встретить лучшего учителя в мире.

— Само по себе, это было бы чисто теоритически возможно, но если разглядывать все в комплексе… Вас никогда не удивляло то, какое внимание проявляла к вам Габриэлла? Воспитывать дочь садовника вместе со своей дочерью, прямо скажем не самый стандартный поступок для Малкани.

— Ну, это я, как раз, могу объяснить. Боясь, повторения истории с Джеральдиной, госпожа хотела, чтобы у Мины была подруга. Кто-то, кто с детства разделял с ней радости и горести, чтобы девочка не выросла эгоистичной и избалованной.

— Да, и поэтому вы удивительным образом родились через две недели после вашей подруги. Джинни, а что вы помните о своей матери?

— Я не пойму к чему вы клоните?

— Я клоню к тому, что по совокупности все эти и еще многие другие факты вызывают подозрение. И так как, на данном этапе истории по определенным причинам меня интересуют мотивы любых поступков Габриэллы в период предшествующий вашему рождению, то история вашей личности весьма меня интересует.

— И как давно?

— Со вчерашнего дня.

— Но предложение вы сделали мне три дня назад.

— Тогда я просто увидел вас и решил сделать предложение. Вчера я понял одновременно две вещи, что вы не станете моей женой и что вы достойны большего внимания с моей стороны.

То, как прозвучала фраза «достойны большего внимания» заставило сердце Джинни застучать чуть быстрее. Как бы девушка не убеждала себя, что равнодушна к чарам Корина Реналя, игнорировать тот факт, что при одном его взгляде, у нее кровь приливала к щекам, было невозможно. Было в нем что-то смущающее. И это что-то будило ее самого страшного и неконтролируемого зверя — любопытство. Глядя на этого красивого, умудренного многотысячелетним существованием мужчину, Джинни пыталась справиться с кучей вопросов и желаний, возникавших в ее голове. Когда большой палец держащей ее руки, будто невзначай, еле заметно заскользил по внутренней стороне ее запястья, у Джинни сбилось дыхание. Она даже не знала, как реагировать на этот столь незначительный жест. Броситься вырывать свою руку, было вроде как нелепо и глупо… Но если она позволит этому продолжаться, Реналь может воспринять это, как поощрение к дальнейшему действию… А этого бы ей не хотелось… Или хотелось? Джинни поняла, что начинает путаться не только в своих желаниях, но и мыслях. Пока девушка пыталась разобраться в себе самой, рука сопровождавшего ее кавалера уже оказалось у нее на талии. Она только собралась дать отпор своему спутнику, когда поняла, что они стоят прямо перед его каретой, и рука Корина Шагрин оказалась на ее талии, чтобы подсадить ее к первой, слишком высокой ступеньке. Она ощутила себя самолюбивой идиоткой, и порадовалась, что не успела ничего сказать. Облегченно вздохнув, Джинни села в карету и замерла, когда поняла, что ее спина опирается не на спинку сиденья, а на руку спутника. Порадовавшись сумраку кареты, девушка попыталась справиться со своим лицом и подготовить пламенную речь, когда карета слишком резко тронулась, разворачиваясь буквально на месте и ее швырнуло в объятья Реналя Д'Артуа. Не позволив упасть, галантный кавалер буквально на секунду задержал ее в своих объятьях и отпустил, так и оставив свою руку лежать на талии. Они ехали уже минут десять, когда напряженную тишину прервал хрипловатый голос Реналя.