— Когда? — только и смог из себя выдавить Хоакин, все еще не веря в происходящее.

— Минут пятнадцать у тебя есть, — пожала плечами Ремиза.

Моника, Хулиан и Реналь растеряно переводили взгляды с потрясенного Хоакина на спокойно попивающую Фари Марты Ремизу. И если во взгляде возлюбленного помимо потрясения Ремиза увидела обожание, во взгляде Моники зависть и неприязнь, то во взгляде Хулиана она удивленно прочла понимание и уважение.

— Думаю, наш разговор не окончен, — наконец вернув самообладание, прервал тишину Хоакин.

— Захочешь добавки, мой дом всегда открыт для друзей, — пренебрежительно качнув головой, ответила Ремиза. В этот момент Моника, справившись с эмоциями, начала снова становиться сама собой. С любопытством, граничащим с истерикой, Малкани Темо дернула за рукав Хоакина.

— Можно я поеду с тобой? — В глазах белокурой богини сверкала жажда маньяка, стоящего перед открытой раной и мечтающего ее расковырять.

— Можно, поможешь если что. — Хоакин был признателен подруге, что она позволила ему увернуться от дальнейшей перепалки с новой, совершенно ошеломляющей Ремизой. Он бросил вопросительный взгляд на Хулиана и в этот момент понял, что окончательно потерял его. Тысячелетиями Хулиан Борджиа был его правой рукой, советником, другом, братом… Тысячелетиями Кейсар Фоли с закрытыми глазами доверял своему Корину. И сегодня они стали чужими. Осознание того, что он собственноручно разрушил их братские отношения, ошеломляюще больно хлестнули.

— Хоакин, у тебя нет на это времени, — раздраженно заметила Моника и, потянув товарища за рукав, вывела из зала.

Оставшийся Хулиан с тоской посмотрел на своего друга. Рационального Реналя, много лет назад принудительно лишившего себя права испытывать яркие эмоции, и раньше доводила до безумия его сумасшедшая любовь к Ремизе. А сейчас все только усугубилось! Когда до Корина Шагрин дошло, что его возлюбленная не только очаровательная, взбалмошная женщина, сводящая всех мужчин с ума, но и Малкани, сумевшая оседлать свою силу и приумножить ее, он с катастрофической скоростью стал терять контроль над с собой. Хулиану с большим трудом удавалось, удерживать рвущуюся на свободу силу друга.

— Реналь, — Корин Фоли осторожно окрикнул влюбленного, стараясь не усугубить происходящее. Не получив ответной реакции, он повысил голос, но так же безуспешно. Поняв, что его просто не слышат, Хулиан четко поставленным, официальным голосом громко произнес.

— Корин Реналь Каде Д'Артуа Шагрин, будьте любезны прийти в себя! — от чеканки сказанных Хулианом слов, Ремиза застыла, как от ледяного ветра.