Внутри было светлее, чем на балконе. Двадцать представителей «Вахишты» стояли тесным кружком посреди зала. Капитан-ультра отсутствовал – он практически не показывался на Бирюзе после высадки в Умингмактоке, – зато остальные инопланетяне вели бурную светскую жизнь. Сейчас они беседовали с местными воротилами, которых Наки в лицо не знала. Тонбури, впрочем, подвел ее к гостям и бесцеремонно прервал общий разговор.

– Господа, позвольте представить вам Наки Окпик. Она руководит научной программой проекта «Ров» и будет сопровождать вас в ходе вашей поездки туда.

– Очень приятно, – проговорила Амеша Крейн, пожимая руку Наки. – Я буквально на днях читала ваши статьи о распространении информации в узлах третьего ранга. Крайне познавательно.

– Это совместная работа, – поправила Наки. – Там целый коллектив трудился.

– Вы молодцы, все вы, правда. Добились таких успехов при минимуме ресурсов. К тому же очень творчески использовали кое-какие элементарные цифровые техники.

– Мы брели наугад, – честно сказала Наки.

Крейн восторженно закивала:

– В том-то и дело! Не сомневаюсь, вы гордитесь своими достижениями.

В беседу вмешался Так Тонбури:

– Вопрос сугубо философский. Мы развиваем науку в изоляции, и нам нравится то ограниченное общение, которое мы поддерживаем с другими колониями. В социальном плане такая модель не лишена недостатков, но она позволяет нам не завидовать постоянно другим мирам, которые опередили нас в развитии на несколько десятков лет – одни благодаря стечению обстоятельств, другие благодаря своему местоположению. Мы считаем – думаю, все подтвердят, – что выгоды перевешивают недостатки.

– Кажется, так и есть, – согласилась Крейн. – Вы создали удивительно цельное общество, председатель. Почти утопия наяву.

Так Тонбури пригладил свой чуб:

– Спасибо на добром слове.

– Приятно говорить правду, – вставил мужчина, в котором Наки опознала того типа с озадаченной физиономией, Саймона Мацубару. – Без принудительной самоизоляции, которую вы у себя ввели, ваши исследования по жонглерам оказались бы такими же скомпрометированными, как и все прочие.

– Но изоляция – не панацея, – утвердительно произнес третий голос, спокойный и властный.

Наки обернулась. Высказался Рафаэль Вейр, тот самый инопланетянин, о котором в отчете разведки говорилось как о потенциальной угрозе. Среди тех троих, что вышли из шаттла капитана Моро, он меньше остальных бросался в глаза: аморфные черты позволяли слиться с любой толпой. Вот и сейчас – не подай он голос, Наки не обратила бы на него ни малейшего внимания. Не то чтобы он выглядел никак, но в его облике не было ровным счетом ничего броского или харизматичного. Как упоминалось в отчете, он несколько раз пытался отделиться от группы инопланетных ученых, облетавшей местные научные центры. Возможно, всему виной случайность – другие члены группы тоже порой отставали, – однако частота отлучек Вейра заставила разведку насторожиться.