Сейчас начало двенадцатого ночи. Мы все — в шахиновском кабинете. Мы — это Кунгаров, Агабалян, старший наряда Сардаров, следователь прокуратуры Зонин, Мухаметдинов — вот уж кто мог не приезжать на ночь глядя, но не сообщи ему дежурный о происшествии, страшно обиделся бы, а уж сегодня, когда такое случилось с дружинником, да еще с “нашим” Кямилем, в век не простил бы — и я.

Шахинов только что звонил в больницу. Ответили, как и прежде: “Осуществляются меры реанимационного характера”.

Сухо щелкает клавиша магнитофона. Шуршание пленки, затем женский голос: “Совсем немного от магазина отошла, вдруг…”

“Не волнуйтесь, — голос Сардарова, — давайте по порядку. Назовите себя”.

“Самедова Азиза-ханум… Азиза Беюкага-кызы[33]. Завмаг — продавец магазин номер тридцать шесть, второй гастроном горпищеторга. В девять часов магазин закрыла, совсем немного отошла, вдруг он, на руке железо, бешбармак, да… говорит: “Убью…”

“Кто он?”

“Мужчина, да… Часы, кольцо отдала… Говорит: “Деньги давай!” Это время дружинник келди[34]. Он сразу убегал, потом видит: дружинник догонять будет, ударил железом по голове и совсем убегал”.

“Откуда знаете, что преступник ударил Кямиля, то есть пострадавшего, железным предметом?”

“Вай… Сразу упал, такой болшой рана был, кровь был. Железо да, бешбармак…”

“Хорошо, продолжайте”.

“Потом этот парень, дружинник, да… тоже подбегал… Я ему, кричала: “Убили, убили!” Он автомат ходил, милицию звонил… Потом “скорой помощь” звонил… Потом… и все”.

“Объясните, как выглядит преступник, какой из себя?”

“Я его не знаем… Молодой из себя… такой болшой… и на голове кепка болшой…”

“Лицо запомнили?”

“Темно был, как запомнить?”

“Если увидите, узнаете?”

“Может, узнаем… совсем рядом стоял… кольцо, часы взял… может, узнаем”.

— Я неоднократно просил не перебивать очевидца, все вопросы задавать потом, когда свидетель полностью выскажется.

— Побыстрее хотелось…

— Куда ж торопиться? Вы ж, надеюсь, сперва преследование организовали, а уж потом занялись выяснением подробностей?