Если бы Брак был внимательней, ничего бы страшного не произошло — человек превратился бы в спутник корабля и далеко бы не отлетел. Ну напугался бы, а потом бы его вернули домой.

На этот раз получилось так, что, когда трос лопнул, Андрея отбросило от корабля и он получил собственную скорость. Брак же потерял его из виду, даже не помнил направления движения капитана.

Корабль погасил скорость и начал маневрировать, стараясь найти капитана. Но размеры человеческого тела настолько ничтожно малы, что уже за несколько тысяч километров человек не регистрируется даже самыми чуткими приборами.

А Андрей падал в бездну. Он падал в бездну шестьдесят три часа. Он несколько раз умер, он пролетел невероятное количество километров и миров.

Шесть кораблей Космофлота и патрульный крейсер — к счастью, это случилось на оживленной трассе — искали его все эти шестьдесят три часа. И нашел его Витас Якубаускас.

Это была и счастливая случайность и результат умения работать с компьютерами.

Когда Андрея подняли на борт, он был без сознания, он пришел в себя лишь на базе, через много дней, и долго не верил, что он жив. Потому что он слишком медленно и наверняка умирал.

После выздоровления медики поняли, что травма настолько глубока, что Андрей уже никогда не сможет выйти в открытый космос. Даже на Земле он избегал выходить ночью, когда светили звезды.

Психически неполноценный человек не имеет права командовать кораблем и отвечать за жизнь других людей. Андрею предложили наземную работу. Он предпочел уехать из Галактического центра, ему не хотелось встречать бывших коллег, потому что он осуждал себя за этот синдром, полагая его чем–то постыдным.

Именно поэтому, уже надев скафандр, потому что не мог его не надеть, он замер в переходнике, всем своим существом понимая, что не сможет заставить себя выйти наружу.

Он сосчитал до пятидесяти, потом еще до пятидесяти.

Потом он подумал: «Если я сейчас выйду туда, где только звезды и пустота, я умру от страха. От позорного липкого страха, который не ведом ни одному человеку в Галактике, потому что никто, как я, не умирал в ней. Но если я не выйду, то из–за меня погибнут другие люди. И это хуже, чем смерть. Поэтому у меня нет выхода».

И он открыл люк онемевшей рукой, как будто нажимал на курок пистолета, поднесенного к виску. Потом крепко схватился за скобы на корпусе корабля и по пояс выбрался наружу. Он смотрел не вверх, а только вперед, на покатую китовую спину корабля.

Ему предстоял длинный путь. Надо было добраться по скобам до внешней антенны, которая контролировала подходы к кораблю и пространство вокруг люка, а затем и до люка, причем на втором участке скоб не было.