– Что ж, дай мне знать, если я чем-то могу помочь. Может, просто не судьба.

– Ты не первая это говоришь.

Лора ничего не ответила, и Сара вздохнула.

– Посмотри, может, у тебя получится его покормить. Я оставила поднос у его койки.

Поглядев вслед идущей по коридору Саре, Лора тихо повернула ручку двери и вошла внутрь. Пахло немытым телом, потом, мочой, кислым дыханием и чем-то еще, вроде гниющих фруктов. Грир лежал на койке лицом вверх, натянув простыню до подбородка и вытянув руки по бокам. Поначалу Лоре показалось, что он дремлет – теперь он спал большую часть времени – но услышав звук открывающейся двери, он повернул к ней голову.

– Я все думал, когда же тебя увижу.

Лора придвинула к краю койки табурет. Грир превратился в тень от тени, мешок с костями. Его плоть, болезненно желтого цвета, выглядела влажной и полупрозрачной, будто внутренние слои луковицы.

– Полагаю, ты заметил.

– Сложно было не заметить.

– Не пытайся меня подбодрить, о’кей? Это уже куча народа пыталась, и мне уже немного надоело. Ладно. Слышала, ты не ешь?

– Едва ли стоит беспокоиться.

– Чушь. Давай покормлю тебя с ложечки.

Он был слишком слаб, чтобы самостоятельно подняться с матраса; Лора усадила его и подсунула подушку между его спиной и переборкой.

– Нормально?

Он еле заметно улыбнулся, ободряюще.

– Лучше некуда.

На подносе стояли чашка воды и миска с овсянкой, а еще ложка и салфетка. Повязав Гриру под горло салфетку, Лора начала кормить его с ложечки овсянкой. Он медленно шевелил губами и языком, так, будто эти простейшие действия требовали от него немыслимой сосредоточенности. Но все-таки смог съесть достаточное количество, прежде чем махнул рукой. Вытерев ему подбородок, Лора поднесла к его губам чашку с водой. Он отпил, совсем немного; у Лоры было чувство, что он сделал это лишь ради того, чтобы не обижать ее. Пока она его кормила, она заметила в изножье койки таз, испачканный кровью.

– Теперь довольна? – спросил он, когда она убрала чашку.

Она едва не рассмеялась.

– Что за вопрос.