— Ты не куратор! — раздраженно сказал полицейский. — Марта, ну какой из него куратор? Я согласен, с ним что-то странное, и не надо… спешить с действиями. Я сегодня же пошлю отчет.

— Кому? — заинтересовался я.

— Куратору! Настоящему!

— Голубиной почтой в Шамбалу?

Лицо Кшиштофа налилось кровью, усы встопорщились.

— Письмом! Как всегда пишу! Только на этот раз не про человека, у которого наблюдается способность стать функционалом, не про ссоры и свары, а про… про тебя.

— И ты пишешь куратору?

Что-то прозвучало в моем тоне, заставившее его ответить, хотя приступ откровенности уже закончился.

— Откуда я знаю? Акушерам, куратору… еще кому-то. Сами разберутся. Мое дело маленькое — порядок на территории поддерживать.

— Да, распределенная власть, — сказал я разочарованно. — К сожалению, все так и есть. Как у простейших… нервные ганглии рассеяны по всему телу, мозга нет. Очень эффективно…

И тут меня будто обухом по голове ударило. Я привстал и воскликнул:

— Кшиштоф! Дорогой ты мой польский дружище! Дай-ка я тебя расцелую!

Нервы у полицейского сдали окончательно. Он с грохотом вскочил из-за стола, опрокидывая и свою тарелку с недоеденным бифштексом, и бокал с минералкой, которую пил.

— Он псих, Марта! Уйдем!

Перепуганный полицейский-функционал — редкое зрелище.

Марта с подозрением уставилась на меня.

— С чего вдруг такая любовь к пану Кшиштофу?

— Навел дурака на мысль, — сказал я, лучезарно улыбаясь. — Не зря я к вам заглянул. Ох не зря!

— Пожалуй, ты прав, Кшиштоф, — сказала Марта и встала. На секунду помедлила, спросила: — У тебя деньги-то есть расплатиться?

— Откуда? — весело ответил я. — Я известный жиголо, за меня девчонки в ресторане платят.