Занявшись подсчетом будущих прибылей, Барт понемногу отвлекся, так что сам не заметил, как оказался возле магазинчика. Вывески на заведении Хорька не имеется. Кому надо – и сами найдут, а лишние посетители Даберу ни к чему. Да и вообще, это кособокое строение на высоких сваях, с входом, расположенным под самой крышей, будто в скворечнике каком, напоминает что угодно, но не магазин. Даже шаткую лестницу, ведущую наверх, к дверям, Дабер не удосуживается починить для удобства клиентов – на половину ступенек ступить страшно, того и гляди – развалятся под ногами.

Барт, снова немного оробев – дело все-таки серьезное, не то что обычные шалости, – медленно поднялся по лестнице и потянул за ручку. Старая скособоченная дверь открылась плавно и на удивление бесшумно – видно, петли совсем недавно смазали.

Дверной проем зиял непроницаемой тьмой, и соваться туда совсем не хотелось. Юноша шагнул через порог, поежившись, будто ступая в холодную воду.

– Не дрейфь, парень, – подбодрил он сам себя шепотом. Имелось у него такое обыкновение – разговаривать с самим собой, а иногда даже спорить. Много раз он пытался искоренить в себе эту привычку, пока не понял, что это бесполезно.

С устройством внутренних помещений он уже был знаком, так что не растерялся. Сразу за порогом начинается короткий и узкий – едва ли шире самой двери – коридорчик, через несколько шагов заканчивающийся тупиком. В конце коридора, по правую руку – неприметная дверка с такой низкой притолокой, что входить в нее, не скрючившись в три погибели, похоже, только сам Дабер и может.

В коридоре всегда темно, как в погребе, так что пробираться приходится едва ли не на ощупь. Правда, в этот раз можно ориентироваться по слабому отсвету лампы, пробивающемуся в щель приоткрытой двери.

Барт, невольно затаив дыхание, заглянул в щель. Там, за дверью – комната, что занимает большую часть лачуги Дабера и служит торговым залом. Широкий прилавок отгораживает бо́льшую часть комнаты, оставляя у входа лишь узкое пространство. В глубине высятся пыльные скособоченные шкафы, в углу установлены две объемистые пивные бочки – как полагается, с кранами, вделанными в днище, с висящими на цепочках деревянными кружками. Правда, по мнению Барта, бочки эти на самом деле пусты, а если что-то там и есть, то отнюдь не пиво. И вообще, все эти заваленные хламом шкафы – так, для отвода глаз. Все добро Дабер хранит на нижнем этаже, единственный вход на который располагается где-то в углу зала.

Барт приоткрыл дверь пошире, огляделся. На прилавке стоит древняя, как дерьмо мамонта, масляная лампа, света которой едва хватает на то, чтобы различить очертания комнаты. От окон тоже толку мало – оба узкие, как бойницы, и стекла в них не мылись, похоже, с момента изготовления.