ЕВГЕНИЙ НАУМОВ Племя Мудрого Ро Повесть

ЕВГЕНИЙ НАУМОВ

Племя Мудрого Ро

Повесть

Два жарких костра пылали в центре поляны, вырывая из ночной тьмы мохнатые лапы деревьев. В неровных отблесках огня лесные великаны казались хищными существами, собравшимися на пир и плотной стеной окружившими свои жертвы. Пять маленьких фигур молча замерли в напряженном ожидании.

Дым стелился по ветвям, тянулся к небу, и свет звезд не доходил сюда. Гудело яростное пламя, огненные языки взмывали ввысь, выстреливая снопами искр. Огонь притягивал к себе, гипнотизировал и ослеплял, казалось, тени становятся гуще и плотней смыкаются вокруг поляны.

Пять застывших, как изваяния, фигур являли собой странное зрелище. Можно было подумать, что они одеты в помятые и ржавые доспехи средневековых латников. Лишь тот, что стоял поодаль от остальных, между кострами, мог похвастать новизной одеяния. Блики огня играли на металлических пластинах и накладках, сочленения из пластика отливали матовой белизной. Он был нетерпеливее своих соплеменников и уже несколько раз переступил с ноги на ногу. Юноша знал, что все собрались здесь ради него и ради него пылают эти костры. Он был самым молодым в племени и ни разу еще не видел Мудрейшего. Но приближалась минута, от которой зависела его судьба: вот-вот должен был появиться вождь, чтобы сказать свое слово.

Послышалась возня, сопровождаемая металлическим бренчанием и поскрипыванием. Затем более отчетливы стали тяжелые, грузные шаги, треск ломающихся сучьев. Из тьмы в ярко освещенный круг вышли двое. С большой натугой, угадывавшейся в их замедленных и неловких движениях, они осторожно, как великое сокровище, несли странное, скрюченное существо. Октавус не сдержался и издал глухой возглас изумления, поняв, что это и есть Мудрый Ро.

Старика принесли из шалаша, где он коротал свои дни, спасаясь от непогоды. Он не мог ни стоять, ни лежать, мог только сидеть. Жизнь еле теплилась в нем. Но он был нужен племени, и его оберегали. Лишь благодаря ему они выстояли в борьбе со свирепыми ованго. Это он, Мудрый Ро, убедил их: чтобы выжить, племя должно научиться создавать себе подобных.

И вот они создали Октавуса, вместо того чтобы залечивать старые раны. Ро снова и снова внушал им: Октавус — это только начало нового пути, по которому они пойдут. Этот путь приведет их к победе над смертью, над всемогущим временем. Ведь они все так стары и изношены, что не способны по-настоящему постоять за себя. Но теперь у них есть Октавус! Вот он стоит в бликах яркого пламени, молодой, сильный, сияющий. Их детище, их сын, их надежда. И не жаль тех усилий, которые они приложили, не жаль жертв, на которые пришлось пойти. Ненго стал немым, чтобы мог говорить Октавус. Ухето отдал часть своей оболочки, покрыв себя безобразными заплатами, зато Октавус блистает, и на его корпусе нет ни единой вмятины или царапины. Янато лишился одной руки, чтобы у Октавуса их было две… Да, Октавус рожден в муках, но зато он должен сделать то, что не по силам никому другому, и будущее отныне не будет столь мрачным, и безысходным, каким представлялось раньше.