Славин отнес посуду, выскочил на улицу и забежал за угол — в цветочный магазин.

Он успел вернуться вовремя — Кашкина как раз выходила из кафе. Олег быстро, чтобы не передумать, подошел к ней и протянул букетик душистого горошка.

Кашкина замерла, задохнулась, потом медленно подняла на него глаза. В них были смятение и страх, недоверие и надежда…

— Ты хороший человек, Оля Кашкина, — пробормотал Славин. — Ты очень хорошая, и я хочу… Я хочу, чтобы ты… — Он окончательно растерялся, сунул букетик ей в руки, повернулся и быстро пошел прочь.

После обеда все уже собрались в комнате, работали. Только Лешка сидел и тихо постанывал — у него заболел зуб.

— Ну, Славин, — бормотал он, — ну, удружил… Я тебе этого никогда не забуду: накаркал, ворона!

— Сам виноват, давно надо было к врачу идти.

— Нет, это ты виноват, — стонал Лешка. — Ты… — И вдруг замер на полслове.

Славин поднял голову и увидел Кашкину. Она вошла в комнату, прижимая к груди букетик. Глаза ее сияли. Она, казалось, и ростом стала выше. Чуть улыбаясь, выпрямив спину, Оля прошла к своему месту. По комнате пронесся аромат душистого горошка. Все молча глядели на Кашкину. А Лешка, забыв про свой больной зуб, встал с места и растерянно потоптался в проходе.

— Оля… — сказал он.

Кашкина подняла на него синие огромные глаза.

— Что? — спросила она, чуть повернув к нему голову.

— Ничего, — сказал Лешка и сел обратно.

В комнату заглянул Сергей Петрович, увидел Кашкину, хотел ей что-то сказать, но так и застыл с открытым ртом. Потом перевел глаза на Славина, зачем-то погрозил ему пальцем и скрылся.

— О-о-о! — застонал Лешка и схватился рукой за щеку.

— Олег, — тихонько попросила Кашкина. — Помог бы человеку. Ты же можешь…

Славин взглянул на Кашкину, и она не смутилась, не опустила глаз.

Он подошел к Лешке и улыбнулся ему.

Лешка откинулся на спинку кресла, обалдело глядя на Славина.

— Болит?