Пришельцы, похоже, пытались сами вытащить свой корабль из трясины, да, видать, плоховато знали они Землю. Их аппарат уже до половины увяз в болоте, он стоял накренившись и продолжал медленно погружаться. Вылезших из люка пришельцев, похожих на больших лягушек, болото уже давно бы засосало, если бы они не держались за свою посудину. Без Гешки им оставалось жить минут пять, не больше.

Вонючая жижа заливалась в сапоги, когда Гешка, нагрузив на себя пришельцев, трудно выдирая ноги, побрел к берегу. Там он разгрузился, взял веревку и снова полез в топь. Ему пришлось окунуться с головой, чтобы привязать конец веревки за выступ на корпусе корабля.

Гешка вылез из болота, привязал второй конец к телеге, тронул вожжи. Старый мерин ронял пену на траву, ноги его скользили. Гешка навалился всей силой на телегу, грязные маленькие пришельцы уцепились за спицы колес. И странная, покрытая тиной блестящая машина тихонько пошла из плотоядно чавкающей трясины.

Вечерело. С болота потянуло прохладой. Пришельцы — их было пятеро, — сбившись в кучку, что-то лопотали по-своему, тряслись от холода. Гешка почувствовал, что тоже продрог. Он жестом показал пришельцам на телегу, подождал, пока они, помогая друг другу, взберутся на нее, сел сам и негромко чмокнул. Дорогу на кордон мерин знал хорошо. Корабль, у которого обнаружилось что-то вроде колесиков, тихонько позвякивая на ухабах, катился сзади. Когда странная процессия въехала во двор, стало уже совсем темно.

Гешка третий год работал лесником и жил один-одинешенек. После армии жизнь у него пошла наперекосяк. К тридцати годам он успел жениться и развестись, побичевать в Салехарде, отсидеть за драку, в которую непонятно как встрял, и обрел наконец покой здесь, в тайге. Гешка оказался надежным, заботливым хранителем леса, начальство его хвалило. И в то же время лесник он был не вредный, не въедливый, и мужики в основном на него не обижались. Два года назад Гешка поступил учиться в лесной техникум. Учеба шла туго, отнимала много сил и времени, поэтому одиночество не тяготило, скучать было некогда.

Гешка распряг мерина и пригласил пришельцев в избу. Натаскал воды, дров, расшуровал печку. «Как бы не заболели эти лягушата, — переживал он, — а то никакой профессор не поможет».

Когда в доме стало жарко, Гешка достал оцинкованное корыто, налил в него воды, потрогав ее локтем, как это делала жена, купая маленькую дочку. Он натянул занавеску через всю комнату, бросил на табуретку возле корыта чистые полотенца.

Двое пришельцев, те, что поменьше, отправились за занавеску, остальные трое остались сидеть на лавке. «Тоже своих баб вперед пропускают», — с уважением подумал Гешка. Сам он то и дело сновал за занавеску, меняя воду в корыте, подбрасывая в печку дров. Его не стеснялись, и он тайком посматривал на оживших в тепле гостей и краснел, когда они замечали его взгляды. Сам он вымылся после всех по пояс.