Я проснулась с его именем на губах.
Прежде чем открыть глаза, я снова видела, как он падает на тротуар. Мертвый.
Из-за меня.
Тобиас присел передо мной, касаясь рукой моего плеча. Колеса вагона стучат по рельсам. Маркус, Питер и Калеб стоят у дверей. Я глубоко вдыхаю, надеясь, что станет хоть немного легче.
Еще час назад ничего из случившегося не казалось реальным. Теперь кажется.
Я выдыхаю, но тяжесть не уходит.
— Трис, давай, — говорит Тобиас, встречаясь со мной взглядом. — Пора прыгать.
Слишком темно, чтобы понять, где мы, но если мы выходим, значит, скорее всего, не далеко от забора. Тобиас помогает мне подняться и направляет к двери.
Остальные прыгают один за другим: сначала Питер, потом Маркус, а за ним Калеб. Я беру Тобиаса за руку. Ветер усиливается, когда мы встаем на самом краю; он, словно рука, толкает меня назад, в безопасность.
Но мы бросаемся в темноту и тяжело падаем на землю. Удар усиливает боль в моем раненном плече. Я закусываю губу, чтобы не закричать, и начинаю искать своего брата.
— Все нормально? — спрашиваю я, когда замечаю его сидящим на земле и потирающим колено в нескольких футах от меня.
Калеб кивает. Я слышу его всхлип, как будто он еле сдерживает слезы, но я вынуждена отвернуться.
Мы приземлились в траву около забора всего в нескольких метрах от изъезженного пути, по которому члены Дружелюбия поставляют пищу в город, и ворот, выпускающих их наружу… Ворота, которые в данный момент закрыты, блокируя нас внутри. Забор слишком высокий и гибкий, чтобы через него перебраться, и слишком крепкий, чтобы его выломать.
— Здесь должны быть Бесстрашные охранники, — говорит Маркус. — Где они?
— Они, скорее всего, были на моделировании, — отвечает Тобиас. — А сейчас… — Он помедлил. — Неизвестно где и чем заняты.