Глава 1

Около полуночи десятого мая в Берлине завыли сирены воздушной тревоги. В темноте суетливо заметались лучи прожекторов и яростно застучали зенитки, заглушая еще далекий низкий гул самолета. Из подкатившего к отелю такси вышел подтянутый мужчина в светлом плаще и направился к подъезду, но остановился на ступеньках рядом с офицером люфтваффе, напряженно глядевшим в небо.

— Англичане!? — полуутвердительно бросил прибывший.

— Нет. Русские, — ответил летчик. — Узнаю по тону мотора. Наверное, опять прорвался какой-нибудь фанатик.

Мужчина неопределенно хмыкнул и шагнул к массивным дверям. Он прошел в вестибюль и вызвал лифт. Номер был на третьем этаже, но даже туда постояльцу не хотелось подниматься пешком.

Всевидящий портье (осведомитель гестапо) выждал, пока захлопнулись створки лифта, и записал в своем блокнотике:

«Майор Штайнхоф из двести десятого номера. После двухнедельного отсутствия. Очень загорелый и похудевший».

«Майор Штайнхоф из двести десятого номера. После двухнедельного отсутствия. Очень загорелый и похудевший».

«Везет же людям, — ехидно подумал портье с обычной полицейской завистью к кадровым военным. — Видимо, неплохо поразвлекался где-нибудь на побережье».

То, что левое крыло отеля было забронировано генеральным штабом, не было секретом для гестапо и вполне устраивало последнее. Что ни говори, а эти «аристократы» хоть изредка бывают на глазах.

Штайнхоф закрылся на ключ, сбросил плащ и позвонил Гельну, но телефон не ответил. Тогда он вызвал номер дежурного по отделу.

— Шеф на совещании, господин майор, — ответил дежурный офицер. — Как только вернется, я немедленно доложу о вашем прибытии.

«Это к лучшему, — подумал Штайнхоф, развязывая галстук. — Можно принять душ и хорошенько выспаться».

…Майора разбудило ощущение присутствия в номере постороннего человека. Штайнхоф, не открывая глаз и не меняя позы, скользнул пальцами по рукоятке пистолета, но его остановил раскатисто-добродушный и в то же время напряженный смех. Так смеялся только начальник отдела Гельн.

— Доброе утро, Эрих. Доспишь после победы, — произнес Гельн, раскуривая сигарету.

Майор с недовольным видом нащупал ступнями ночные тапки.

— Ты удивлен, что тебя отозвали из командировки? — Рано располневший Гельн удобно устроился в кресле, даже распустил поясной ремень.

— В нашей епархии я давно привык ничему не удивляться.

— Разумно. О тебе вспомнил адмирал. Он недавно заметил, что наши дела в России не так хороши, чтобы такие асы, как майор Штайнхоф, долго грели зад на стамбульских пляжах…