— Если кто‑нибудь будет спрашивать – скажи, что я тебя очистил.

Охотник поперхнулся от неожиданности, а паладин негромко рассмеялся.

— Спасибо, — только и произнес Свист.

— Видал, сколько новеньких? – сменил тему Светляк.

— Да уж! Признаться, я был удивлен.

— Говорят, что это наша награда за то, что мы искоренили дикарскую ересь.

— Все может быть, — уклончиво ответил Свист, он все еще не мог избавиться от ощущения, что ходит по скользким голышам в быстром ручье – как бы не оступиться.

Словно почувствовав его настроение, паладин потупился и иронически усмехнулся.

— Да ладно тебе, можно подумать, я не знаю, что ты не веришь в Свет.

— Откуда тебе это знать?

— Вижу, — он пожал плечами. – Что так сразу напрягся? Я считаю, это твое дело: хочешь, верь, а если не хочешь так я не буду мозги тебе полоскать.

— Спасибо.

— Знаешь, Свист, мои братья, и Ведун с ними согласен, считают, что мы должны так или иначе обратить всех в нашу веру.

— Я уже понял, что ты другого мнения.

— Конечно! Моя вера это знамя Истины, и совсем неподобающе водружать его на вершине навозной кучи.

Десятник поднял кружку.

— Я бы за это выпил.

— За наши знамена! – ответил паладин.

Они успели еще не единожды найти достойный повод выпить, но наконец Светляк отставил кружку и поднялся на ноги.

— Прости, мне пора. Ведун будет какую‑то важную речь произносить и хотел видеть меня рядом.