Жрец бросил Свиста и принялся расхаживать по комнате.

— Ты лжешь, — повторил он, но уже не так уверенно.

— Можешь мне не верить, дело твое, — Свит изобразил равнодушие.

Пресветлый Ведун остановился, с ненавистью поглядел на десятника.

— Месяц, — отрезал он, — если через месяц алтарь не примет мерцала, ты пожалеешь о том дне, когда тебя вытащили из норы.

Жрец вышел, оставив Свиста наедине с одной лишь мыслью – прожить эти несколько недель, а потом принять смерть вместе со всеми, кто окажется в Доме. Он то и дело представлял себе Высших, которые придут сюда и очистят Рассветный Храм от неугодных им людишек, и каждый следующий облик потусторонних сил пугал его сильнее предыдущего. За эти дни Свист решил, что на самом деле он жалкий трус, готовый выложить Ведуну все, что он знает, лишь бы вымолить разрешение уйти отсюда, избежав смерти.

Каждое утро он горячо просил Отца, Светоносца и Великого Змея, чтобы Ведун пришел к нему, задавая свои вопросы, а уж Свист своего шанса не упустит. Но стоило Храму уснуть, и охотник молился тем же самым богам, благодаря их за то, что они уберегли его от предательства.

Так проходили дни.

Сирена сторожевого манка слышалась по всему Храму. Верный своему извечному долгу, сквозняк разносил звонкое эхо по всем этажам, и в каждом углу был слышен тревожный сигнал.

— Что такое?! – испуганно воскликнул часовой у камеры Свиста.

— Сторожа тревогу бьют!

Припадая на левую ногу, Свист подошел к забранному сетью выходу. Где‑то в глубине Дома загрохотали выстрелы, и визг сирены неожиданно прервался.

— Это еретики на нас напали! – предположил один из часовых.

Второй ничего не ответил, прислушиваясь к отдаленным крикам.

— Они штурмуют Храм, мы должны помочь нашим братьям, — другой стражник, казавшийся куда моложе Свиста, не дожидаясь ответа помчался по коридору.

— Стой!

Часовой заглянул в узилище, сплюнул от досады.

— Возможно, твои дружки пришли тебя освободить, — мужчина шагнул в комнату, — но ты, еретик, их не дождешься.

Стражник снял с плеча старенькое ружье, направил его в грудь Свисту.

— Оставь это, — неожиданно для самого себя громко приказал Свист.