Когда почти половина пути была позади, в каюту девушки по громкой связи поступил вызов от диспетчера Билла:

— Надина, красавица, тут тобой интересуются! Поступил срочный сигнал. Вызывали капитана Алана Тотхерда. Когда я ответил, что его на борту нет, долго ругались. Где-то спустя час, опять вызывают! Явно в истерике! Говорит, в списках нашли твое имя, теперь тебя требует, говорит, по семейным обстоятельствам.

Надина поспешила в конференц-зал. Кто мог так настойчиво искать ее? Родители? Никки? Джед? Не успев даже застегнуть полностью рубашку, она несколько раз больно ударилась о тесные переборки, не вписавшись в поворот, но даже не заметила. Влетев в зал, она остановилась, глядя на экран, не веря своим глазам! Вот кого-кого она ожидала увидеть, но только не этого человека! Собираясь развернуться и молча уйти, была остановлена умоляющим криком:

— Надина! Подожди! Выслушай меня!

После чего, услышала сдавленные рыдания, перешедшие в неконтролируемый рев с заиканием и судорожными всхлипами. Разлучница, уведшая Сержа из семьи, теперь заливалась горькими слезами, позабыв, как год назад недовольно морщила красивый точеный носик, глядя на поникшую соперницу, взывающую к сердцу бывшего мужа. Теперь они поменялись местами. Это Надин не хотела разговаривать с нею, а та упрашивала не выключать связь.

Раздумывая, что же ей делать, наткнулась взглядом на вошедшего Китана. Застыв в проеме, он, наклонив голову в знакомом жесте, разглядывал женщину на экране. Красивая, стройная, ухоженная блондинка с большими голубыми глазами и изысканной высокой прической — ей можно было дать лет двадцать с небольшим, но сейчас, с поплывшей косметикой и красными глазами, стало видно, что ей за тридцать. Позабыв про свой лоск и свидетелей, в лице диспетчера, бочком выскользнувшего за дверь, потеснив менее деликатного, но любопытного, Китана, она рыдала, продолжая уговаривать Надин не уходить:

— Я знаю, что ты обо мне д-думаешь… — всхлип.

— Не знаешь… — буркнула Надин.

— Представляю, ка-к-кого ты обо мне мнения… — протяжный вздох и еще один всхлип.

— Даже не представляешь…

— Могу вообразить, ч-что ты хочешь мне вы-ы-с-сказать… — два коротких вдоха с заиканием.

— Вот это вряд ли. Мое воображение зашкаливает…

— Ругай! Кричи на меня! Я заслужила твои упреки! — долгий выдох и пауза. — Не молчи на меня! Скажи хоть что-то!

Усевшись в кресло диспетчера, Надина пожала плечами и ответила словами Джедая:

— Не люблю истеричек.

Глядя на женщину, которую проклинала год назад, Надин не испытывала ни удовлетворения, ни злорадства. Это уже другая жизь, и Надин в ней другая. Она отпустила чужие грехи и постарается не делать прошлых ошибок. От осознания этого, стало легче, и даже немного жаль разлучницу, просящую помощи у нее — у жертвы.