— Если я верно помню, то мы вышли недалеко от северных ворот, — Ансацу медленно осмотрелся. — Значит нам нужно…

Мужчина вдруг резко замолчал, прислушиваясь. Вдалеке раздался шум и какой-то грохот, словно где-то повалились деревянные ящики с тяжелым грузом. Тут же последовал пронзительный лай собак, спровоцировавший цепную реакцию и теперь псы со всех местных дворов решили добавить свои голоса в ночную какофонию. Чтобы не произошло, эта часть города останется потревоженным еще на добрые пару часов.

Шиварец скользнул в тень одной из арок и притянул к себе малышку. В нескольких метрах от них, в сторону шума и собачьего лая, пробежало трое стражников-фурри гиеновой наружности, в ярко начищенных кирасах[47] и шлемах с черно-белым плюмажем[48]. В руках стражи держали гладиусы[49] и скутумы[50]. Каждый их шаг отдавал лязгом железа и отдельными фразами на рычащем диалекте.

— Кто это? — прошептала маленькая брюнетка. Ее весьма смутило, что хоть у неизвестных и были звериные головы и хвосты, тела у них, судя по строению, были человеческими.

— Если ты имеешь ввиду расу — то это гноллы[51]. Несмотря на собачью морду, для твоих блохастых друзей родней они являются чисто номинально, — Ансацу направился в противоположную сторону от следования гноллей. — Если же ты своим вопросом хотела узнать их род деятельности — местные стражи правопорядка.

— Мы разве что-то нарушили? — юная кагэми посмотрела назад через плечо.

Охрана давно уже скрылась из виду. Все, что заметила малышка, так это скрывающиеся за поворот тени стражников.

— Пока нет.

— Тогда почему мы прятались?

— Чтобы ничего не нарушить.

— В смысле? — не поняла т'эрка.

— Тяжело объяснить, что двое существ — чьи виды в этом миру попросту не существуют — делают ночью на улице во время комендантского часа, — на лице старшего кагэми мелькнула ухмылка. — Да и последователи нашего виа не горят желанием пересекаться с представителями закона. В любом из миров.

— Ну да, — уныло шмыгнула носом девочка, — мы же убийцы.

— Да. Мы — убийцы, — непривычная нотка печали мелькнула в голосе Шрама.

Некоторую часть своего пути, что пролегал между старых домов и темных закоулков, двое путников прошли в молчании. В одном из проулков, где карнизы окон были расположены довольно низко, кагэми стали невольными свидетелями чей-то ссоры. О том, что за полураскрытыми ставнями кто-то ругался легко было понять и без знания языка, по повышенным тонам говорящих и по вылетевшей из окна охапки одежды. На другой же улице, т'эрка чуть не попала под вылитые сверху помои.