– На всех планетах были древние культы, поклонявшиеся пришельцам с небес… – не споря, продолжил Павлик.

– А где ещё жить богам? Там, откуда всё видно, сверху, – отрезал Мартин.

– На всех планетах, куда прилетели ключники, существуют древние руины с исчезнувшими объектами поклонения.

– Разумеется! – фыркнул Мартин. – Алтарь всегда делался из драгоценных материалов. И грабители уносили не кирпичи из стены, а золото и серебро.

– Тебя не смущало разнообразие рас в галактике?

– Ясное дело… – начал Мартин. – При чём тут разнообразие рас? Наивно было бы надеяться, что на всех планетах жизнь приняла одинаковые формы.

– Ты не совсем прав, – сказала амёба. – Около трети всех рас галактики – гуманоиды. Причём сходство очень сильно, даже на уровне ДНК можно выделить одинаковые участки генетического кода.

– Ну, положим, это довод в пользу каких-то древних контактов… – признался Мартин.

– Ещё двадцать процентов – это формы жизни, происходящие с планет неземного типа. Иной состав атмосферы, гравитация… – Павлик хрюкнул. – Мы на них внимания обращать не станем. Они и сами-то нами не слишком интересуются… А вот ещё половина рас – это бывшие гуманоиды. Вроде нас.

– Что? – опешил Мартин.

– Вроде нас, беззарийцев! – твёрдо сказала амёба. – Наши создатели были гуманоидами. Наша планета была похожа на твой мир. Потом всё изменилось – и появились мы. Другие расы менялись иначе. Ты ведь побывал в мире дио-дао?

– Побывал.

– Как могла развиться естественным путём столь ненормальная форма разумной жизни? – возмущённо спросила амёба. – Скоротечная жизнь, наследственная память, аскетизм и самоограничение при наличии высоких технологий… А ты заметил их болезненное неприятие биологической грязи?

– Требование справлять нужду только в туалетах? – засмеялся Мартин. – Мало ли… обычная гигиена или брезгливость.

– Это только внешнее проявление, – изрёк Павлик. – У них ещё и безотходное производство. И ограничение потребностей – тоже из боязни загрязнить среду обитания. Когда-то мир дио-дао пережил глобальную экологическую катастрофу. Уцелевшие формы жизни – кстати, их очень мало, на всю планету не более пятисот видов живых существ – ускорили метаболизм и обрели наследственную память. Ничего себе эволюция, да?

Мартин пожал плечами.

– А если взять Иолл? Двуногие, двурукие, очень похожие на людей…

Мимолётно подумав, что только с точки зрения амёбы иоллийцы похожи на людей, Мартин всё-таки не стал возражать.

– И при этом – прикованные к матери пуповиной! Всю жизнь! – Амёба возвысила голос. – Это противоречит всем целям сохранения вида! Это ненормально, это отвратительно, это неудобно! Но они с рождения и до смерти живут материнскими семьями! Как возникла такая форма жизни?