– Стив, – начал Маркус, – нам нужно побеседовать с тобой о системе управления.

Стив нахмурил брови.

– В смысле – о системе управления компьютерами «Иззи», или…

– Об этой, второй.

– Э, ладно, это будет типа абстрактная философская дискуссия, или…

– Нет, в конце беседы я данной мне ПДУАП властью прикажу тебе поменять на «Иззи» все административные пароли и перепрограммировать ключи.

– Ого! – воскликнул Стив. – Так, может быть, тебе с этим к Спенсеру? В штатном расписании он выше меня.

– Штатное расписание мне известно, – возразил Маркус. – Согласно ПДУАП я имею право его менять.

– О каком ПДУАП ты все время говоришь?

– Сал потом тебе объяснит. Пока что лучше не будем тратить время на подробности. Существенно здесь то, что речь идет о твоей лояльности, о том, кому и чему ты верен. Я полагаю, что Спенсер чрезвычайно лоялен правительству, оставшемуся на Земле, и не хочу ставить его сейчас перед тяжким выбором. Либо он присоединится к нам позднее, либо нет. Ты, как мне кажется, от него отличаешься. Фактически я предлагаю тебе сейчас присягнуть на верность Облачному Ковчегу и больше никому, будь то Вашингтон или Хьюстон. И, как следствие, признать над собой власть того, кто руководит Облачным Ковчегом. В данном случае – мою.

– Годится.

– Ты должен над этим хорошенько поразмыслить, Стив, а не просто ответить «годится».

– Я над этим не первый день размышляю. И хочу предупредить, что в системах могут быть закладки. Я могу поменять пароли к тем программам, о которых знаю. Те, о которых мне неизвестно – совершенно отдельная проблема.

– Значит, будем держать ухо востро.

Белые Небеса

Дюб даже близко не представлял себе, сколько раз в жизни ему случалось заметить на небе ватный клочок облачка, а несколько часов спустя обнаружить, что солнце полностью скрылось за пеленой туч. Подобные явления происходят медленно, и сознание неспособно зарегистрировать их как единое целое. Нечто похожее произошло с тучей лунных осколков, провисевшей в небе семьсот дней, на исходе А+1.335. Позже, когда видеозапись станут смотреть в ускоренном режиме, в котором произошедшие за день изменения спрессуются в одну минуту, все будет похоже на взрыв. Или, скорей, на эпидемию взрывов. На внимательном, покадровом просмотре видео будет заметно, как она распространяется вслед за Шаром номер восемь с одного конца тучи на другой. Подобно частице в пузырьковой камере сам астероид был бы невидим, если бы не его след. Еще несколько месяцев назад он мог бы пройти сквозь тучу, ничего не задев, но сейчас плотность осколков возросла настолько, что столкновений было не избежать. По очень грубым статистическим прикидкам Дюба выходило, что их было десять плюс-минус пять. Не так много, учитывая, что туча состояла из миллионов камней, однако достаточно, чтобы система, застывшая в неустойчивом равновесии на грани экспоненциального взрыва, свалилась за эту грань. Там, где проходил астероид, вспыхивали Белые Небеса. Туча расплывалась причудливыми узорами, словно сливки в чашке кофе, распространяясь во все стороны и бледнея, хотя внутри нее тут и там возникали новые вспышки – камни, выброшенные в стороны первыми столкновениями, тоже соударялись и запускали цепные реакции меньших масштабов. Кое-где туча приобрела ячеистую структуру – круги взрывных волн, распространяясь, сталкивались с другими, образуя белую кружевную пену. Во всем была строгая монохромная красота. Огня не было, только холодный свет Солнца, отраженный от обломков. Огонь появится позднее, когда осколки начнут входить в атмосферу, и тогда его будет более чем достаточно. Но пока что конец света представлял собой фрактальный цветок из пыли и гравия, апокалипсис в песчаном карьере.