– Если все окажется совсем плохо, – ответил тогда Дзиро, – мы просто потеряем сознание, и на этом миссия завершится. Поток радиации отключит нервную систему, сфинктеры откроются, мы даже не поймем, что произошло.

– В таком случае, – несколько раздраженно вмешался Маркус, – этот сценарий и обсуждать-то особо не стоит.

– Если нас всех начнет тошнить, – продолжал Дзиро, – и, скажем, у одного или двоих откроется понос, это будет означать, что нам осталось несколько часов жизни. В таком случае можно будет отправить на «Иззи» предупреждение, чтобы они знали, как готовить вторую экспедицию. Может быть, мы даже успеем передать какие-нибудь полезные данные. Показания «инспектра», изображения и так далее.

– Ясно, – подтвердил Маркус.

– Если, скажем, вырвет лишь кого-то одного, это означает, что умрут, вероятно, не все, так что шансы выполнить миссию останутся. Ну а если никого не будет тошнить, то и умереть, скорее всего, никто не умрет, по крайней мере в ближайший месяц-другой.

– Спасибо, – сказала ему Дина и тут же попыталась выбросить все из головы. Однако теперь, когда они и в самом деле приближались к «Имиру», все снова всплыло в памяти, и Дина принялась убеждать себя, что ее совсем-совсем не тошнит.

– Через тридцать секунд проходим мимо сопла, – объявил Маркус.

– Понял, – откликнулся Дзиро и попросту выключил «инспектр», потом вывел на планшет новое окошко. – Переключаюсь на внешние гамма-датчики.

Неожиданно в иллюминатор вплыл «Имир». Он находился прямо перед ними. Сияющая Земля, до которой было около трехсот тысяч километров, «зашла» за черный горизонт – «Новый Кэйрд» двигался сейчас бочком мимо «Имира». Маркус выбрал траекторию, которая постепенно пересечется с траекторией «Имира», сейчас же они должны были оказаться сбоку и чуть позади ледяного корабля.

Родственники Дины из старшего поколения могли бы заметить, что он имеет форму сахарной головы, иными словами, тупоконечного конуса. Если придерживаться образа, то эту сахарную голову кто-то облил кипятком и несколько раз ткнул отверткой, так что теперь она была не совсем правильной формы и покрыта вмятинами. Однако вершина и широкий торец у нее безусловно имелись. От одной до другого было с полкилометра. Сейчас в поле зрения постепенно появлялся торец, метров двести в диаметре. В нем имелась большая круглая дыра – выходное отверстие сопла. Размера она была такого, что «Новый Кэйрд» мог туда занырнуть и пролететь как бы не до самой горловины. Возможно, если другого способа попасть внутрь не окажется, придется так и сделать. В данный момент они всего лишь неторопливо проплывали мимо. Края отверстия были мутноваты на вид – оттуда сочились почти незаметные облачка пара. Выглядело это не как ракетный выхлоп, а скорее как будто кто-то дышит ртом в морозный день. Пар не столько даже закрывал вид, сколько слегка его размывал. Однако космические ландшафты отличаются очень сильной контрастностью, так что внутри сопла ничего было не разглядеть, даже когда они оказались прямо посередине разверстой пещеры. Оно оставалось непроницаемо черным диском, словно они смотрели прямо в дуло пистолета. На окне стали появляться тоненькие стрелки изморози – это конденсировался пар.