Впоследствии жизнь улучшится, в огромных вращающихся космических колониях вырастут леса генетически модифицированных деревьев, бумаги опять станет в достатке, а эти пожелтевшие клочки окажутся в музее как подтверждение лишений, доставшихся на долю первых облачников.

Если только они сейчас не налажают. Что по большому счету и было предметом разговора по спайку с Джулией. Она плавала у себя в капле. Похоже, Джулия освоилась в невесомости: она разобралась, как потуже завязывать волосы, луноликость начала спадать, ее вроде бы даже не тошнило. За спиной у нее время от времени проплывали другие. Дюб узнал лишь Камилу. Прочие юнцы, похоже, работали: целеустремленно тыкали и оглаживали свои планшеты, время от времени поднимая голову, чтобы обменяться замечаниями. Парнишка южноазиатской внешности, девочка-африканка, еще одна девочка-китаянка.

Юнцы, парнишка, девочка, девочка. Политкорректное суперэго, отросшее за долгие годы университетской карьеры, пыталось сейчас активировать ответственные за стыд нейроны. Никакого стыда Дюб не испытывал – эти времена давно прошли, – однако поразился, насколько все же молоды каппи и как сильно они отличаются демографически от Регулярного населения. У него возникло смутное беспокойство, чувство, что он отстал от жизни. С тех пор, как был молод он сам, прошел не один десяток лет, но он все равно привык к популярности среди молодежи, у него была куча подписчиков в Фейсбуке и Твиттере. Теперь же Дюб застрял на «Иззи», а Джулия – в капле. И окружения, в которых они находились, не имели между собой ничего общего. Регуляры постоянно видели друг друга и привыкли общаться лицом к лицу. Каппи были заперты в своих каплях и для общения полагались на соцсети. Дюб не заглядывал на свою страничку в спейсбуке с самых Белых Небес, а начало разговора с Джулией задержалось на пятнадцать минут, пока он лихорадочно разбирался в интерфейсе спайка – Джулия же, очевидно, была с ним прекрасно знакома и не испытывала никаких трудностей. Поскольку постоянно им пользовалась, а если что-то шло не так, на помощь приходил кто-нибудь из молодежи на заднем плане.

И еще один звоночек: пока Дюб копался в спайке, он случайно услышал обрывок разговора на другом конце, в котором южноазиатский парнишка назвал Джулию «госпожой президентом». Прозвучало так странно, что Дюб с трудом удержался, чтобы не упомянуть об этом в разговоре. Просто он прекрасно знал, что услышит в ответ: это обычная вежливость. Так всегда обращаются к президентам, в том числе и к бывшим. Ничего особенного. А почему это вас так беспокоит? В результате Дюб выставит себя невежей, да притом еще и гиперчувствительным.