Дюб вплыл в Набалдашник. Там сейчас были трое: Бо, Стив Лейк и Майкл Пак, бывший каппи, гей корейского происхождения из Ванкувера, оказавшийся на «Эндьюрансе» совершенно незаменимым из-за своего обширного списка достоинств.

– Согласно нашим записям, ее зовут Аида Феррари, – сказала Бо еще до того, как Дюб открыл рот. – Лидер фракции противников Джей-Би-Эф. Видимо, Джей-Би-Эф проиграла.

Стив, похоже, был занят. И это радовало. У него обнаружились серьезные проблемы с кишечником, какой-то резкий дисбаланс микрофлоры. Он все еще носил дреды, которые были чуть ли не больше его самого, поскольку сам Стив, вероятно, весил теперь меньше пятидесяти килограммов. Однако пальцы его продолжали летать над клавиатурой ноутбука.

Бо вернулась к своим непосредственным обязанностям по управлению кораблем, поэтому объяснения продолжил Майкл:

– Стив пытается установить видеосвязь. Этого уже несколько лет никто не делал.

Имелось в виду видео на волнах, которые раньше назывались S-диапазоном и использовались для связи между космическими аппаратами. Разумеется, в распределенной сети для коротких дистанций, которую спроектировали для Облачного Ковчега капельмейстеры, чтобы его жители не утратили контакт, они постоянно общались по спайку. Однако в зависимости от положения на орбите остатки Роя могли оказываться в сотнях тысяч километров от «Эндьюранса», далеко за пределами сети, поэтому прибегали к той же самой доинтернетовской технологии, посредством которой астронавты «Аполлонов» передавали телевизионный сигнал с поверхности Луны.

В конце концов Стив справился с задачей, и их взорам предстало сильно пикселизированное лицо темноглазой женщины, очевидно симпатичной, если бы не прическа – с месяц назад та подстриглась под ежик и с тех пор, похоже, волосами не занималась.

Когда Стив специально для Дюба вывел изображение на большой экран, где тот тоже мог его видеть, он сразу разглядел очевидные признаки недоедания, хорошо знакомые по «Эндьюрансу». И слегка удивился. У них тут было принято предаваться самоистязанию, воображая, как в Рое процветает агрономия. Возможно, там кончается вода. Женщина смотрела вниз, как всем было ясно – на экран планшета под камерой. Поняв, что связь установлена, она вздернула подбородок и уставилась огромными темными глазами прямо в Набалдашник. Из-за плохого качества видеоканала глаза казались абсолютно черными, зрачков не отличить от радужки, и, казалось, горели голодным огнем.

– Аида, – представилась женщина. – Вижу вас, доктор Харрис.

Она улыбнулась было, показывая больные зубы, но потом спохватилась. Глаза на мгновение метнулись в сторону, к кому-то или чему-то, для них невидимому, потом опять вернулись к камере. Она подняла планшет повыше, чтобы видеть картинку с «Эндьюранса». Рука при этом ненадолго оказалась перед самой линзой, они увидели грязные обломанные ногти и край обтрепанного лоснящегося рукава. Слышалось негромкое бормотание нескольких голосов – в капле вместе в ней были еще люди, но камера, захватывающая комнату, почему-то их не показывала. Следовательно, они находились в невесомости, то есть не летели в составе бола. Глаза женщины изучали видео на планшете, она силилась понять, что перед ней. На момент Разрыва Набалдашника не существовало, узнать его она не могла.