Вмешалась Аида. Уставившись на Джулию, сидящую напротив, она объявила:

– Как вам известно, я была с Роем. И могу вас заверить, что данный факт относительно образцов в десяти каплях был начисто проигнорирован. И никогда не обсуждался. Даже если кому-то и было известно о генетических материалах, вскоре все позабылось.

Джулия, которая восприняла эту тираду как атаку на нее лично, возмутилась:

– У нас было восемьсот здоровых мужчин и женщин из всех возможных этнических групп!

– Было, – повторила за ней Аида. – У нас было.

– Усилия, которые требовались, чтобы хранить несколько контейнеров с образцами в глубокой заморозке, не соответствовали…

– Достаточно, – прервала их Айви. – Если мы начнем рожать детей, их праправнуки смогут изучить все записи, а потом устроить дебаты и вынести суждения, кому что следовало сделать. Сейчас не время для обвинений.

– Я присутствовала на совещании, когда Маркус назвал Генетический Архив Человечества чушью собачьей, – заметила Дина. И сама несколько удивилась, что поддерживает точку зрения Джулии.

– Мы больше не можем себе позволить обманывать самих себя, – продолжала возмущаться Аида. – И верить во всякое несуществующее дерьмо.

– Если бы мы знали, – сказала Айви, – что в конце концов выживут лишь семь способных к деторождению женщин, последние три года все здоровые мужчины бы только и делали, что мастурбировали в пробирки. А уж мы бы нашли способ все это надежно заморозить. Однако никому и в голову не приходило, что будет именно так.

– И не совсем понятно, насколько хорош оказался бы результат, – вставила Мойра. – Учитывая всю радиацию, через которую мы прошли, мне, вероятно, все равно пришлось бы чинить генетический материал вручную.

– Чинить вручную? – переспросила Джулия.

– Мне следовало бы взять это в кавычки, – Мойра подняла обе руки и согнула пальцы. – Очевидно, я бы делала это не буквально руками. Однако вот с этим оборудованием, – она мотнула головой в сторону лаборатории, – я в состоянии взять отдельную клетку – сперматозоид или яйцо – и прочитать ее геном. Естественно, я опускаю сейчас множество подробностей. Суть в том, что я могу получить цифровую запись ДНК. После этого все становится задачей для компьютеров – информацию можно изучать и сравнивать с огромными базами данных, которые являются частью лабораторного оборудования. Можно определить участки хромосом, где ДНК повреждена космическими лучами или радиацией реактора. Дальше можно исправить повреждения, имплантировав на это место то, что гипотетически находилось там изначально.