Поэтому она так спешила к месту встречи, чтобы наконец выслушать объяснение Дока, познакомиться с недостающими динайцем и аидянином и приступить к тому, зачем, собственно, собрали эту Семерку.

Кэт резво добралась до верхней точки моста и там все-таки позволила себе ненадолго остановиться. Променад здесь был шире, и с него открывался живописнейший вид. А еще это место любовно называли «ураганной высотой». Ветер был такой, что выбивал слезы из глаз. Кэт встала к нему спиной и мелкими шажками пошла к восточному парапету. Проморгавшись, она стала разглядывать жилые блоки, улицы и Долину. Сзади заходило солнце. Поскольку это экватор, стемнеет очень быстро. Долина уже погрузилась в тень, но каменные стены блоков и фасады зданий излучали волшебное золотисто-розовое свечение. На залитых багрянцем улицах одно за другим зажигались окна.

Вот он, настоящий простор! Это не искусственная среда обитаемого кольца. Да, в некоторых особо крупных орбиталищах удавалось создать впечатление, будто ты и правда на планете. Однако стоило поднять голову, как иллюзия рассеивалась: в нескольких километрах над головой всегда можно было увидеть вторую часть орбиталища. Здесь же над тобой бескрайнее небо, звезды и сияющее ожерелье обитаемого кольца, протянувшееся с востока на запад. А еще – воздух с бесконечным разнообразием движений и запахов. Кэт-два очень не хватало планера, чтобы порезвиться в его потоках.

Если верить легенде – выдуманной, скорее всего, – именно здесь, на уровне смотровой площадки, где стояла Кэт-два, взорвался заряд, который Ева Дина, сделав свой выбор, швырнула в космос.

Компромисс, которого она добилась, установив бомбу у окна «банана», казался простым и прямолинейным. Примерно столько же, сколько шел обратный отсчет.

В каком-то смысле систему начали обманывать еще до того, как эту самую систему придумали, когда Ева Джулия сообщила, что у нее будет мало детей, а Ева Аида предрекла, что у нее будет много.

Другие евы не замедлили произвести подобные расчеты. На Облачном Ковчеге, куда они попали по Жребию, Камила и Аида были самыми молодыми, поэтому могли сохранять репродуктивную функцию еще лет двадцать-тридцать. Реши они посвятить себя деторождению, то при должном везении каждая до наступления менопаузы вполне могла родить около двадцати отпрысков. Дине, Айви, Мойре и Фекле уже было за тридцать, так что они могли принести куда меньше потомства. Грубо говоря, выходило, что их суммарный детородный потенциал, если можно так выразиться, был таким же, как и у молодых Камилы с Аидой.