– Да это почище духов, – сказал он и глупо засмеялся.

– Вот так-то лучше. Слава богу, вы становитесь благоразумнее!

– Или дурею, – сказал Кемп, прижимая кулаками глаза.

– Дайте мне виски. Я еле жив.

– Ну, этого я не заметил. Где вы? Если встану, может быть, я угожу прямо в вас? Ах, тут… Ну, ладно. Виски, вот… Куда ж мне его девать?

Кресло заскрипело, и Кемп почувствовал, что у него берут стакан. Он выпустил его с усилием, инстинкт его был против. Стакан ушел и остановился в воздухе, вершков на двадцать над передним краем кресла. Кемп смотрел на него в бесконечном недоумении.

– Это… Это, должно быть, гипнотизм. Вы, наверное, внушаете, что вы невидимы.

– Вздор! – сказал голос.

– Просто безумие какое-то!

– Выслушайте меня…

– Нынче утром и доказать вполне убедительно, что невидимость…

– Что они там доказали, это все равно. Я умираю с голоду, – сказал голос, – и ночь очень холодна для человека без платья.

– Есть? – спросил Кемп.

Стакан виски опрокинулся.

– Да, – сказал Невидимка, стукнув им по столу. – У вас найдется халат?

Кемп пробормотал какое-то восклицание. Потом подошел к своему гардеробу и вынул оттуда темно-красный халат.

– Годится? – спросил он.

Халат взяли. С минуту он повисел неподвижно в воздухе, потом странно заколыхался, встал во весь рост, чинно застегиваясь, и сел в кресло.

– Кальсоны, носки и туфли были бы кстати, – сказал Невидимка отрывисто. – И пища.

– Что угодно, но это самое нелепейшее происшествие во всей моей жизни.