Он чуть-чуть приподнял висящую на перевязи руку.

— Прекрасно. Просто прекрасно! Осколок клюнул в самый кончик локтя. Знаешь, какая странная вещь случилась со мной в самый разгар боя? — Он резко сменил тему разговора. — Я вдруг решил инженерную проблему, которая занимает меня вот уже несколько месяцев. Представляешь, я стреляю в живое существо и говорю себе: «Послушай, Сэм Даймс, а почему бы тебе не проложить рельсы не к южной оконечности озера, а к северной? Ведь в таком случае…» Ты, как я вижу, ни черта не понимаешь. — Он заговорил быстрее, очевидно, испытывая прилив энтузиазма. — До того как заняться военным делом, твой покорный слуга был инженером-путейцем, и он непременно вернется к этому занятию, как только закончится его служба в армии. О чем это я? Ах да… Передо мной стояла задача проложить железнодорожный путь от нового порта на озере к городу. Однако на предполагаемом маршруте были довольно крутые холмы, скалы и заполненные грязью овраги. Я ломал голову, как их преодолеть. Что бы я ни придумывал, все на деле оказывалось невыполнимым. И вот, когда мы штурмовали коридор, когда кругом свистели пули и взрывались гранаты, меня осенила гениальная мысль. Я сказал себе: «…зачем тебе тянуть путь к южному берегу озера? Ведь новый порт можно построить и на северном побережье. Таким образом ты сэкономишь много миль рельсов и несколько месяцев труда». Итак, ты понимаешь, какая великая мысль пришла ко мне во время схватки, и теперь я заношу ее на бумагу, чтобы снова не забыть.

Сэм продолжал говорить, и я понимал, что за словами он пытается спрятаться от страшной действительности точно так, как пытались сделать мы с Керрис, когда строили планы и говорили о нашем счастливом будущем.

Я посмотрел по сторонам и увидел, что Керрис и Марни живо беседуют. Они улыбались, общаясь друг с другом на языке жестов. У меня сложилось впечатление, что между сестрами возникло полное взаимопонимание. Морской пехотинец болтал с лаборанткой — агентом «лесовиков» в стане Торренса. На город опустилась ночь. В окнах соседних зданий зажглись огни.

Один только Гэбриэл Дидс оставался на баррикаде. Гигант не сводил взгляда с дверей лифта. Рядом с ним стоял трофейный пулемет. Мой бывший партнер по настольному теннису ждал, когда из дверей кабины выскочат гвардейцы Торренса.

Однако лифт, обманув все ожидания, до утра оставался неподвижным. Спали мы посменно. Сэм, Гэбриэл и я по очереди наблюдали за дверцами кабины и за ведущим к лестнице коридором. Утром мы позавтракали теми продуктами, которые еще оставались в закусочной импровизированного госпиталя. Сэм позаботился и о том, чтобы еду и кофе доставили нашим запертым в кладовке пленникам.