— Дадим уж ему по маленькому кусочку, пусть не убивается. Бройер услышал это. Подняв голову, он сказал:

— Все или ничего! Кусочками тут не поможешь.

— Вот это я уж и не понимаю, — сказал, выступив вперед, старый рыбак. — Почему это так выходит, что если все отдадим, то не отравимся?

— Если все не отдадите, то я не дам вам противоядия.

— Как так не дашь?

Настроение толпы вновь резко изменилось.

— Если не дашь, то раньше нас к бабушке пойдешь. Давай сейчас же! Толпа окружила Бройера, подхватила под руки и повела к дому, как арестованного. Профессор беспомощно висел на руках рыбаков и только говорил, как в бреду:

— Какой ужас!.. Какое несчастье!..

Придя домой, он шатающейся походкой прошел к себе в лабораторию и вынес оттуда большую склянку с прозрачной жидкостью.

— Вот, отпейте по глотку. Отнесите Гансу. Дайте отпить всем, кто ел тесто.

Рыбаки ушли, обсуждая странное поведение профессора.

— Рехнулся человек.

— Очень просто. Он и раньше был с придурью.

А профессор прошел к себе в кабинет и дрожащей рукой написал телеграмму на имя знакомого депутата.

«Сообщите правительству необходимости немедленного изъятия и уничтожения всех запасов „вечного хлеба“ точка сообщите это иностранным державам точка противном случае тире массовое отравление точка Бройер».

«Сообщите правительству необходимости немедленного изъятия и уничтожения всех запасов „вечного хлеба“ точка сообщите это иностранным державам точка противном случае тире массовое отравление точка Бройер».

Так как вопрос о монополии на «вечный хлеб» решен был государством, то для обсуждения телеграммы Бройера было созвано совещание кабинета министров. Чтобы не возбуждать паники, телеграмма держалась в полном секрете. Министр финансов возлагал большие надежды на «хлеб», чтобы поправить государственные финансы и укрепить курс марки, и потому горячо убеждал членов кабинета не придавать значения телеграмме.

— Это или кунштюк изобретателя, недовольного тем, что ему не досталась роль «благодетеля человечества», или, что скорее, бред сумасшедшего. Наши лучшие профессора производили тщательный анализ «хлеба» и не нашли в нем никаких вредных веществ.