Капитан всегда остается невозмутимым. Разматывает прошедшие дни по минутам: где был, с кем виделся, когда разговаривал с Эмитрием Дином, кто присутствовал при разговоре. Может, Радан и поверил бы Темке, но тот молчит, сколько бы его ни спрашивали:

– Из-за чего вы поссорились с Дином?

Ответ «Это наше личное дело», капитана не устраивает, ничего другого Темка предложить не может.

– Я хочу тебе поверить, – говорит Святослав, – я все-таки успел узнать тебя. Ты честен, ты верен короне. Но почему вы так вовремя поссорились?

Темка молчит, щурится на крохотный огонек лампы. Его хватает лишь осветить лист бумаги.

Барон уходит, забирая с собой светильник. Темка может дальше мерить камеру шагами или сидеть на табурете, прислонившись затылком к стене. Он думает об одном и том же: как Митька решился на такое? И еще: какой же Темка дурак, что не понял сразу. О том, что будет, если ему не поверят, думать не хочется.

Всего несколько дней прошло с ареста, но они так похожи, так бесконечно длинны, что, кажется, скоро начнется осень, потом наступит зима, а для заключенного королевской тюрьмы ничего не изменится. Поэтому Темка удивился, когда открылась дверь и стражник велел:

– Выходи.

Барон Радан всегда приходил сам, лишая даже такой милости, как дорога на допрос и с допроса.

Коридор – двери, двери, двери по обе стороны – вывел к лестнице. Поднялись из подвала. Темка зажмурился. Свет, сочившийся через небольшое грязное оконце, показался нестерпимо ярким. Стало страшно: а если продержат в тюрьме месяц, два?

В комнате, большую часть которой занимали два широких стола, ждал капитан Радан. Стоял у окна, выходящего на небольшой тюремный дворик. Темка так засмотрелся на яркий полдень, что не стразу поздоровался.

Капитан кивнул и велел, указав подальше от двери:

– Встань сюда.

Отошел от окна, сел за стол, положил перед собой лист бумаги и начал перебирать перья. Темка уже знал, как тщательно капитан готовится к допросу, и терпеливо ждал.

В дверь стукнули, Радан громко откликнулся:

– Можно.

Ввели княжича, да нет, князя Дина.

Темка дернулся к побратиму. Его остановил не окрик барона, а холодный Митькин взгляд. «Дурак», – шевельнул Темка губами. Сейчас-то чего рожи строить? Друг повернулся к капитану, и Темка спохватился: вот для кого спектакль.

– Я хочу узнать, по какой причине вы поссорились. Артемий Торн?

– Я уже говорил, это наше личное дело.