И вот сейчас легкий ветерок нес аэростат над Уостоном, где население собиралось устроить воздухоплавателям торжественную встречу.

Чуть подталкиваемый еле заметным бризом, воздушный шар медленно опускался и приземлился, наконец, в самом центре площади Конституции. Десятки рук ухватились за гондолу, из которой выскочили на землю Уолтер Брагг и его помощник.

Предоставив своему начальнику самому заниматься сложной операцией выпуска газа, помощник быстрыми шагами направился к сгоравшей от нетерпения миссис Аркадии Стенфорт.

— Я к вашим услугам, сударыня! — подходя к ней, произнес он с поклоном.

— В десять тридцать пять, — сухо ответила миссис Аркадия Стенфорт, указывая на циферблат городских часов.

— А встреча наша была назначена на десять тридцать. Знаю, — согласился вновь прибывший, почтительно склонив голову. — Прошу прощения. Аэростаты не всегда с достаточной точностью подчиняются нашей воле.

— Значит, я не ошиблась? Это вы летели на воздушном шаре с Уолтером Браггом?

— Да, я…

— Объясните ли вы мне…

— Все очень просто. Мне показалось оригинальным таким способом явиться к месту нашего свидания. Вот и все. Я приобрел, не жалея долларов, место в гондоле, заручившись обещанием Уолтера Брагга, что он спустит меня на площади ровно в десять тридцать. Думаю, что ему можно простить пятиминутное опоздание.

— Можно, раз вы все же здесь, — снисходительно согласилась миссис Аркадия Стенфорт. — Вы не изменили ваших намерений, надеюсь?

— Ни в какой мере.

— Вы по-прежнему продолжаете считать, что мы поступаем благоразумно, отказываясь от совместной жизни?

— Да, я так думаю…

— Я тоже полагаю, что мы не созданы друг для друга.

— Совершенно с вами согласен.

— Я в полной мере признаю все ваши высокие качества, мистер Стенфорт…

— Я по достоинству ценю все ваши качества…

— Можно уважать друг друга и не любить. Уважение — еще не любовь. Оно не в силах сгладить столь резкое различие характеров.

— Золотые слова…