Он пожимает плечами:
— Ничего особенного. Просто то, что английские писатели обычно знают свой материал.
Читатель, не прими моего друга — старого моряка за вымышленное лицо. Он существует в действительности и живет в Ленинграде, на улице Некрасова. За все сведения о морском змее отвечает он, а не я.
Эразм Батенин. Морской змей мистера Уолша
«Когда автор рассказывает истину, ему не следует превращать свой рассказ в игрушку с сюрпризами». Бальзак. История тринадцати.
«Когда автор рассказывает истину, ему не следует превращать свой рассказ в игрушку с сюрпризами».
Бальзак. История тринадцати.— Фрак! Фрак! Иначе я вас не впущу, мистер Уолш. Ведь вы в Европе! Впрочем, вы можете надеть и смокинг…
Когда стихли эти насмешливые восклицания, я расслышал ответное бормотание, в котором было скрыто, — мне так показалось, — смущение и послушание еще не совсем прирученного зверя. Слов я не разобрал, но произнесены они были по-русски с сильной американской акцентацией.
Немного погодя, в купе протиснулась массивная фигура моего спутника по дороге Москва-Берлин. Я уже знал, что фамилия его Уолш, что зовут его Чарли, что он мультимиллионер и что он влюблен.
Уолш виновато взглянул на меня и, протянув могучую руку к вагонной сетке, снял с нее большой саквояж черной лакированной кожи, обвитый ремнями, и так снял, словно в нем ничего не было.
Раскрывая его, он чуть покраснел. Лицо его изображало досаду.
— Очень капризная дама, сэр, — словно извиняясь, сказал он, глядя как-то вбок своими голубыми выпуклыми глазами… И замолчал, роясь в вещах.
— Вы говорите про нашу соседку? — спросил я скорее для того, чтобы продолжить разговор, — я почувствовал к Уолшу симпатию в первый же момент нашего недавнего знакомства, — чем заинтересовавшись происшествием, которое ввергло американца в такое смущение.
— Про нее… — ответил он, чуть вздохнув.
— Вы давно ее знаете?