Михаил открыл дверцу и позвал Фреди, который, не заставив себя долго ждать, юркнул под ноги, на коврик. Владимир включил мотор и поехал по открытой местности. Путь назад показался короче. На обратном пути проехали участок, где горы подступали почти к самой речке, а затем и к узкому проходу между гор, именуемому дорогой, где брал начало пандус, ведущий к зловещему плато невольничьего рынка. Появилась открытая площадка с хижиной, стоявшей в середине участка. Оставив машину, друзья прошли мимо кукурузного поля к бурлящей речке. Вид костра на берегу придал силы. Приезжие набросились на ужин, как будто, не ели с самого утра. С набитым ртом, продолжая жевать, Бяшим увлечённо рассказывал о перипетиях недавней поездки на охоту, в которой только отсутствие времени и желание засветло приехать обратно к костру не позволило, оказывается, вернуться с охотничьими трофеями. Володя, признанный следопыт, нашел убежище дикобразов и мог голыми руками насобирать их.   Михаил внимал, как он, на ходу, из машины, мчащейся  на большой скорости, мог без промаха стрелять  по передвигающейся цели,в полной темноте и без приборов ночного видения. Ни один подстреленный дикобраз не ушёл бы от Фреди. Вообще-то, собака натаскана на водоплавающую птицу, заметил Владимир, и не участвовала в охоте на дикобразов, но никто не сомневается, что он не подвел бы честную компанию. Фреди, сидя с оттопыренным ухом, внимательно слушал байки. Его вытянутая, умная морда выражала понимание и интерес особенно тогда, когда упоминалось его имя. Он бы и сам мог рассказать не одну удивительную историю, если б его могли понять сидящие люди. Теплая, южная ночь вступила в свои права. Поужинав, друзья продолжали сидеть, мирно беседуя. От костра под очагом, видимым на расстоянии, остались тлеющие угли, притягивающие взгляды. В них, как и тысячелетия назад, люди искали успокоение и одновременно всплески былых времен. Фреди успокоился, лежа в ногах хозяина.   Устраиваясь, он мельком повернул голову к Михаилу. Обращенные в его сторону глаза загорелись огнем.

– А ты всё-таки, зверь!– утвердительно высказался Михаил, увидя горящие глаза.

– Ещё  какой!– ответил Фреди.– Ты бы видел меня в тот момент, когда я почуял подстреленную утку в камышах озера.

    Михаил потряс гриву собаки и потер за ухом. Благодарное животное, довольное, что на него обратили внимание, подставило голову, чтобы погладили ещё.

– Он часами может стоять, лишь бы гладили. Все охотничьи собаки ласковые,– сказал Владимир.– Их боевой инстинкт проявляется только во время охоты,– уточнил он, похлопывая Фреди по спине.