Теперь моей первостепенной задачей было добраться до берега, что было весьма трудно при полученных мною ранах. Стопа не слушалась меня более, вероятно, сухожилия были повреждены, я дергала левой ногой, ощущая лишь дичайшую боль, после чего пришлось плыть к берегу, работая только одной правой. Но и плечо правой руки было выведено из строя, каждый замах давался чудовищной порцией парализующей немощи, к тому же, кровь не останавливалась, истекая из ран от клыков Волка, и вместе с нею из меня выходила жизненная сила.

Затрудняла моё продвижение одежда: платье путалось в ногах, увеличивая нагрузку, а рукава свитера неимоверно растянулись и на добрых полкисти свисали с рук, мешая расчищать пространство от стеблей и больше путываясь в них. Перчаток на пальцах я не ощущала, скорее всего, они слетели ещё в озере, когда я барахталась в его бешеных потоках.

Тело ныло от ссадин и ушибов, которыми наградили меня объятия воронки. Я поняла, что до берега не доберусь. Мне даже стало смешно от мысли, что одолев такие немыслимые испытания, я утону, не доплыв всего каких-то двести метров. Меня всегда спасало чудо, но теперь я не ждала подарка судьбы. Лимит его был исчерпан и потрачен с лихвой.

И всё же я предпочла плыть, путаясь руками и ногами в частых, навязчивых стеблях лилий, нежели барахтаться на одном месте. Была слабая надежда, что мне удастся справиться с непослушным телом и благополучно достичь земли. Если уж мне предстояло умереть, то пусть бы это была твёрдая почва. Свой последний вздох я хотела отдать небу, а не воде.

Назойливая вода продолжала набиваться в рот, от напряжения я перестала дышать носом и подобно киту, выбрасывала перед собой фонтан жидкой соли, не в силах отплеваться горечью с языка. Думаю, берег успокаивал меня, усыпляя отчаяние и придавая обманчивую надежду.

Когда моё лицо стало целиком черпать воду, а тело глубже погружаться в воду, в голову мою пришла мысль, что ещё несколько метров и наступит конец. В тот самый момент в голове моей заговорил другой голос, знакомый и долгожданный.

«Здравствуй, дитя. В третий и последний раз. Рад видеть тебя в водах Первозданного озера».

Я не видела Нага, но поверхность вблизи слегка колыхалась, приподнимая листья белых цветов, под которыми проходило его тело.

«А уж как я тебе рада! Здравствуй, Наг». – Слёзы возродившейся надежды не замедлили застлать мне глаза, но тут же были смыты солью Первозданного озера.

Огромная змеиная голова высунулась над водой рядом, змей смотрел на меня в пол оборота, его человеческий глаз казался бесстрастным.