— Душа не на месте, Мотя. Понимаешь… то, что ты любишь Надю, мы видим и совершенно в этом не сомневаемся. Но… любит ли она тебя — мы с отцом не совсем уверены.

— Ладно, мать, хватит уже! — Подорвался со стула отец. — Уверены, не уверены…. Сами разберутся! Ты это, Матвей, как решил, так и поступай. Я одобряю. Мужик! Мы с матерью вам поможем, насколько сможем. Сразу, как…. в общем — после всей лирики сразу с Надюхой сюда. Нужно будет это дело обмыть и обсудить планы на будущее.

* * *

И вот крылья любви в виде повидавшего всего на своем веку произведения отечественного автопрома принесли счастливого влюбленного к подъезду, в котором жил, как скажут классики, предмет его воздыханий и вожделений. Немного пришлось повозиться с парковкой машины, так как тот пятачок, на котором Матвей обычно ставил «девятку», полностью был погребен под огромного размера «крайслером». Схватив с заднего сидения огромный букет роз и проверив целостность коробочки с золотым колечком во внутреннем кармане пиджака, Матвей поправил галстук, пригладил прическу и решительно направился к подъезду.

Они не виделись уже четвертый день, так как у Нади на носу была сессия, и она всецело отдалась занятиям. Матвей решил, что это даже к лучшему — он сможет спокойно подготовиться к такому важному шагу, который будет для любимой неожиданным и очень приятным сюрпризом.

Взлетев на третий этаж, без пяти минут жених немного потоптался у заветной двери, собираясь духом, а затем вдавил кнопку звонка.

После трели за дверью послышались шаги.

— Кто там? — раздался приглушенный голос тети Гали — Надиной тетки.

Матвей отпрянул в сторону, чтобы не быть видимым в глазок, и измененным голосом с нотками возмущения выдал.

— Ваши соседи снизу! Вы нас заливаете!

— Ох, заливаем! — послышались причитания за дверью. — Как заливаем! Я же не…

Защелкал замок и дверь, наконец, распахнулась.

— Привет, теть Галь! — Матвей приобнял свободной рукой опешившую женщину и чмокнул в щечку. — Шутка! Где наша студентка?!

С этими словами он заскочил в квартиру и направился к комнате Надежды.

— Мотя! Так она же…. Ой, Боже! — Только и успела простонать тетка с неподдельным ужасом на лице.

В это время Матвей уже открывал дверь в комнату любимой.

— Солнышко мое, ты….

Если бы в следующее мгновение на голову счастливого влюбленного парня вылили ведро ледяной воды и сразу же огрели колом но спине, он испытал бы гораздо меньший шок, чем от того, что увидел, ступив на порог комнаты Надежды: его любимая, одетая в коротенький полупрозрачный халатик, который он ей подарил, когда-то, на Новый Год, с большим комфортом расположилась на коленях здорового мужика, на котором из одежды были только длинные, почти до колен, трусы красного цвета. «Как трусиля у Михалыча из «Нашей Раши». — Как не странно, Матвею, в такой момент, подумалось именно это.