Задумавшись, сидели ученые в металлическом ящике на маленькой искусственной планетке. Лучом далекой звезды величие Вселенной заглянуло им в душу и на какое-то мгновение будто загипнотизировало их. Но дел много, а жизнь так коротка надо действовать!

- Будете лететь обратно - отвезете эти фотографии в Академию.

- Охотно!

С помощью телевизора проверили готовность экипажа «Кометы» к полету. Милько и Загорский только что закончили зарядку баков. Иван Макарович приказал им занять свои места в ракете. Ольга сидела в санчасти: там лежал Петров, нога его уже была в гипсе.

- Как вы себя чувствуете, Ермил Ермилович? - спросил по радиотелефону Плугарь.

Петров повернулся лицом к экрану:

- Благодарю, Иван Макарович. Везет мне, как утопленнику. Придется с месяц лежать…

- Ну, что ж… Желаю вам выздоровления и… осторожности!

Экран погас.

- А теперь, так сказать, вопрос организационный, - обратился Иван Макарович к директору. - Не могли бы вы отпустить с нами кого-нибудь из добровольцев?

Директор всей пятерней расчесал свои огненные волосы, и они, казалось, вспыхнули в лучах Солнца.

- Здесь уже был разговор на эту тему. Доброволец есть.

- Кто?

- Ольга Плугарь.

- Скажите, пожалуйста, какая дипломатка! - Иван Макарович всплеснул руками. - Нет, нет, на Луну я ее не возьму. Категорически! Она и так меня обошла с этим назначением сюда, к вам, а теперь… Нет! Прошу вас назначить кого-нибудь другого. - Плугарь устало опустился на стул. - Что за настойчивость! Ей бы следовало мальчишкой родиться…

Директор улыбнулся.

- А я не вижу причин для отказа. Послать с вами кого-нибудь другого - это значит оторвать его от работы, нарушить ее ритм. А Ольга Плугарь еще не включилась… Это не отразится на программе наших исследований. И потом, хотя все вы и прошли медицинскую подготовку, но врач может вам пригодиться…

Иван Макарович поглядел на часы.

- Где она?

Директор вызвал Ольгу. Она подошла к отцу сосредоточенная, нахмурившаяся. Плугарь поглядел на нее сердитыми глазами. Девушка побледнела, веснушки выступили еще ярче. Воцарилась тишина. Губы у Ивана Макаровича шевельнулись, он хотел что-то сказать, но только махнул рукой.