– Я не понимаю их логику. У противника много мощных кораблей, а он так бездарно их теряет. На месте неоварваров, обладая такими ресурсами, я бы всю империю под себя подмял.

– А-а-а… – протянул Гамильтон. – Вот ты про что.

– Да. Именно про это. А что, у вас имеется ответ на этот вопрос?

– Имеется.

– Так поделитесь информацией.

Адмирал оглянулся. Мы стояли в пустом коридоре, и он спросил:

– Кто такой Орландо Таги, знаешь?

– Слышал о нем. Это новый великий правитель в центральных мирах.

– Правильно. За несколько десятилетий этот лидер смог сколотить огромное государство, и сейчас перед ним возникла проблема. Верные соратники, за каждым из которых огромная сила, начинают поднимать голову, и он их ослабляет. Рядом с Красным Ираклием есть люди Орландо Таги, которые преданы только ему, и эти советники заставляют воевать вождя по каким-то дурацким правилам. Впрочем, скоро сам все узнаешь. Пленных я к тебе пришлю, пообщаешься.

– Благодарю.

Мы расстались. Адмирал пообещал переслать мне всю документацию по эскадре «Арго» и направился на выход, а я вошел в одну из комнат отдыха, где оставил Васильева. Майор хотел пообщаться с офицерами авианосца, которые были последними, кто видел его отца, и радости это ему не доставило. Васильев сидел на потертом диванчике, и его взгляд был направлен в переборку. Все понятно, загрузился бравый гвардеец и теперь сидит, ворочает в голове нехорошие думы.

– Как ты, Саныч? – Я остановился рядом с майором.

Он посмотрел на меня и вздохнул:

– Плохо мне, Тор. Батя погиб. Это точно.

Майора надо было отвлечь, и я сказал:

– Соберись. Горем делу не поможешь, а работы много. Надо бригаду тренировать и экипажи кораблей подтягивать, скоро в бой.

– Да. Ты прав, раскисать нельзя.

Вместе с Васильевым мы вышли в коридор, и мимо нас в направлении кают-компании прошла Анастасия Сергеевна Маркина, которая смерила меня презрительным взглядом.

– Наверное, к отцу торопится. – Майор скривился и добавил: – Сейчас начнет ему сказки рассказывать, что она про заговор не знала.

Соратник был прав. Но заботы Анастасии Маркиной меня не беспокоили. Зато вспомнился ее сын Роберт, который остался на Ярге. Как он там? Жив ли еще?