— Ты, брат, хотя и силен, да на лапы-то слабоват, — добродушно говорил кузнец своему молотобойцу.

Когда раздавался гудок электростанции, Мишка немедленно швырял кувалду, сдергивал брезентовый фартук и спешил на обед. Сегодня, услышав гудок, медведь не бросил молот, а положил его на землю и долго втаптывал задними лапами, боясь как бы ребятишки снова не спрятали его.

После обеда Дубинина вызвали в контору. Медведя он оставил в кузнице. Ребятишки, раскалив железный прут, приказали Мишке бить. Медведь с силой хватил кувалдой о наковальню, взвыл от боли, отбросил кувалду и долго тряс ушибленными лапами» Потом забился в угол и жалобно заскулил.

Пришел кузнец, прогнал ребятишек, но Мишка, обиженный, работать не стал.

Особенно оберегал Марк Тимофеевич своего любимца от запаха гари. Если попадет искра на шерсть медведя или прожжет ватник кузнеца, учует Мишка паленое — и бултых в бочку с водой. Вылезает мокрый, долго отряхивается, заливая все вокруг водой.

А однажды он случайно наступил на горячую пластинку и долго рвал землю, большую яму вырыл.

Так и работал бы необыкновенный молотобоец еще немало времени, но случилось несчастье. Заболел Марк Тимофеевич, и его увезли в город. Целый день метался запертый в доме медведь и ревел. Потом лег на нары, затих. Отказался от еды, исхудал.

Мы думали, медведь забудет свое горе в кузнице, за делом. Привели его к другому кузнецу, но Мишка за кувалду не брался, а все вокруг нюхал, лизал вещи Марка Тимофеевича.

Когда его вели из кузницы, на него, как всегда, напали собаки. Раньше, рядом с Марком Тимофеевичем, он не обращал на них внимания. На этот раз он зло огрызался, а потом вдруг ощетинился и бросился на самую назойливую. Только куски полетели в стороны. В тот же день его посадили на цепь.

Ночью шел дождь. Слышался злобный лай собак.

А утром мы увидели оборванную цепь и следы, уходящие в тайгу…

Кто кого напугал?

Зимой прошлого года, бродя по саянской тайге, я заблудился и решил ночевать у костра. На огне разогрел тушенку и поужинал. Из-за леса вылез серп месяца. Ночь стала глубже и тише.

Я задремал.

Проснулся внезапно. Костер потухал, тлели угли. Я потянулся за хворостом и вздрогнул. Надо мной торчала длинная морда, посапывая острым носом. У затухающего костра стоял огромный медведь и в упор глядел на меня. Откуда он взялся, я не мог понять. Чувствую, по спине поползли мурашки. А зверь разглядывает меня своими холодными черными глазками.

Болезнь или старость помешали медведю залечь в берлогу, или кто-нибудь его спугнул с лежки. Холод не дает ему покоя, и зверь шатается по заснеженной тайге. Такого медведя называют у нас «шатуном». Измученный и голодный, он становится злым, дерзким, хитрым, и встреча с ним очень опасна для человека.