10

10

— К торжественному маршу!..

Я сидел на смирном белоснежном Испогане, присланном мне еще десять лет назад персидским шахом, уж не помню по какому случаю, сурово сдвинув брови и выпятив уже наполовину седую бороду. За моей спиной расположилась живописная группа из десятка бояр и великих бояр. Я принимал парад по случаю очередного выпуска пушкарской военной школы. В принципе, на самом деле таковых выпусков было пять, поскольку помимо пушкарской в строю стояли еще и выпуски пехотной, кавалеристской и военно-инженерной школ, а также Военной академии. Однако для меня наиболее важным был выпуск именно пушкарской. Потому что в первой шеренге выпускников возвышался довольно-таки долговязый молодой человек двадцати лет от роду именем Иван, фамилией Годунов, являющийся моим первенцем и ныне занимающий государственную должность наследника престола. Впрочем, Годуновых сегодня на этом плацу, на коем выстроились еще и первые роты всех полков, составляющих гарнизон Одинцовского военного городка, было трое. Кроме меня и Ваньки в строю первой роты Калужского драгунского полка стоял рядовой-новик Данила Годунов, коему через месяц должно было исполниться семнадцать лет, лишь этой весной окончивший Белкинскую цареву школу. Ну а в сорока верстах отсюда, как раз в этой Белкинской царевой школе, еще только постигал науки и ремесла двенадцатилетний Федор Годунов-младший. Ну это уже к слову… Так вот, именно таким скоплением Годуновых на этом плацу и было вызвано мое здесь присутствие. Впрочем, в Одинцово я и так приезжал гораздо чаще, чем в иные военные городки. Ибо оно было расположено наиболее близко от Москвы…

— Поротно!..

Я повел взглядом по замершему строю, найдя высокую и худую фигуру сына. Он стоял третьим в шеренге. Рослый малый вымахал. И толковый. Через год службы выбился в капралы, а затем и в военную школу попал. И окончил ее ноне вторым по списку. Причем, судя по всему, мог бы и первым. Это инструктора расстарались. Всем известно, как я всех гоняю, требуя спрашивать со своих отпрысков еще куда более, чем с любого другого. Вот и, желая мне потрафить, подзавалили парня…

А куда деваться-то? У ребят не будет, как у меня, опыта двух жизней и возможности смотреть на мир из временной растяжки в четыреста лет. А страна им достанется ох какая непростая. Так что необходимо закладывать традиции семейного воспитания. Я ведь почему принял решение и далее множить и развивать дворянство-то? Как раз именно из-за этих традиций семейного воспитания. Нет, социальные лифты в государстве необходимы. Дворянство не должно превратиться в замкнутую касту, свысока взирающую на остальных. Плохо кончится, причем и для дворянства, и для государства… Но вот то, что первую скрипку в государстве должны играть люди, превыше всего ставящие служение, — несомненно. А насчет социальных лифтов — я это дело уже предусмотрел. Так, два года назад по примеру Петра Первого я ввел в стране Табель о рангах. Правда, о десяти, а не о четырнадцати классах. Гражданские ранги начинались с писца и заканчивались великим боярином. Личное дворянство давалось только с пятого ранга — со стольника, а потомственное — с седьмого, с окольничего. Да и сама табель была слегка изменена. Скажем, думных дворян там не было вовсе, а бояр было аж два чина — просто бояре и великие бояре. Скажете, писец — не шибко благозвучно звучит? А типа какой-нибудь коллежский асессор, значит, благозвучнее…