Нет, сочувствия в его голосе не появилось. Наоборот, этот человек явно начал надомной издеваться. Дать бы этому пижону в торец, да руки связаны. И ноги. А магия заблокирована, не пережечь верёвки, только перерезать.

Кстати.

— Цетон, а ты от меня далеко? — У меня же есть оружие, острое оружие.

— Шпага лежит в углу около выхода, куда скатилась при нападении на вас. — Удивлённый моим деловым настроем, ответил граф. — Между нами этот Седой Кабан, тебе нужно будет его миновать. Только, как ты собрался драться со связанными глазами?

— Я не собираюсь драться, мне только верёвку на руках перерезать. А потом я его просто убью и всё. Без драки.

Посмотрим, кто тут умрёт первым!

— А раз ты всё равно умрёшь, почему бы напоследок не подарить мне удовольствие? — Это на заднем плане этой мизансцены всё ещё вещал Седой Кабан. Только вот хозяйское ощупывание моих причиндалов и задницы, вывело его персону на передний план. — Вообще-то я люблю помоложе, но другой пацан выглядит намного грубее и старше тебя. Ничего, им я тоже займусь, позже.

Зашибись! Галактика, ты серьёзно? Это чтобы мне умирать было не жалко, да? Магии лишили, свободы лишили. Да ещё и претендент на девственность моей задницы нашёлся, ну совсем прекрасно!

— А плохо тебе после этого не станет? — Всё же не выдержал я. — В твоём возрасте такое развлечение вредно. Смертельно вредно!

Свой голос я даже не узнал, настолько хрипло и напряжёно он звучал.

— Моё здоровье — не твоя боль. — Радостно отреагировал старый извращенец. То, что я заговорил, его явно обрадовало, зря я не продолжил молчать. — У тебя сейчас будет своя. Можешь кричать, никто не обратит внимания и на помощь не придёт. Я специально оставил тебя в этой повозке, предупредив всех, чтобы нам никто не помешал.

Тоже мне, нашёлся любитель комфортной дефлорации мальчиков.

— Я благородный, баронет из уважаемой семьи, меня будут искать, и за смерть отомстят. — Решил я зайти с другой стороны. Но это сообщение не произвело на Кабана того впечатления, которое я ожидал.

— Да, я знаю. — Деловито ответил извращенец, срезая с меня одежду. Чёрт, а я надеялся, что он меня сначала развяжет. Что-то не везёт мне с одеждой в этом мире, очень быстро приходит в негодность. — Давно хотел попробовать благородного. Человек с усмирителем не можешь быть аристократом, а раз ты одарённый, то не снимешь его никогда. — В его голосе было сильное злорадство.

Не любят тут благородных. Да где их любят?

— Сколько ты хочешь, чтобы отказаться от того, что собираешься сделать? — Целой одежды на мне уже не осталось, только порезанные ленточки, которые Седой резко и больно выдергивал из-под веревок.