Евгений Бриз Анархия разума

Евгений Бриз

Анархия разума

От автора

От автора

Творить всякое на бумаге я начал очень давно, лет в восемь, но активно занялся писательством только в 2012 году. Взялся писать рассказ «Капризы неба», но у персонажей оказались другие планы — они вынудили меня работать восемь месяцев, набить на клавиатуре почти пятнадцать авторских листов и неожиданно стать романистом в неполные двадцать пять. В 2013 я понял, что неплохо бы иметь в загашнике что-то кроме романа и коротких нетленок подросткового творчества. Тогда я и принялся за рассказы.

Прокрустово ложе короткой формы оказалось для меня крайне неудобным. Многие из написанных рассказов стали составными частями последующих романов или ушли в них целиком и никогда не будут выложены сольно. Другие же по-прежнему хранят в себе потенциал для развития в крупную форму.

Почти все из представленных работ были опубликованы в разных журналах и сборниках: в «Уральском следопыте», «Фанданго», антологиях «Аэлиты». Самой значимой я считаю публикацию рассказа «Элизиум Прайм» в октябрьском номере журнала «Наука и жизнь» в 2016 году. И всё благодаря участию в сетевом конкурсе, где на «Элизиум Прайм» обратил внимание редактор литературного раздела Людмила Синицына.

Как и многие творческие люди, в годы юношеского максимализма я писал философские стихи. Но когда прозаик повзрослел, поэт почил. Навечно или нет — вопрос открытый. Но ничего нового в поэзии я не создавал с 2009 года, не считая короткого стихотворения для персонажа-поэта. Здесь представлена лишь малая часть из поэтических архивов, но дающая полное представление о тематике и стилистике лирического творчества автора.

К 2017 году я целиком сконцентрировался на крупной форме и решил, что самое время объединить всё лучшее из написанного в одном месте. Результат перед вами.

Одноразовые чувства

Одноразовые чувства

«Мы — дети Мегаполиса. Им порождённые, им же и сожранные. Урбанистический каннибализм. Настоящего ничего не осталось».

Я отбросил ручку и посмотрел на часы — четверть первого. Мы с Нат уже опаздывали на похороны на пятнадцать минут. Она жутко нервничала по этому поводу. Впервые за долгие месяцы я увидел проявление её естественных чувств.

— Иван, ты издеваешься? — простонала сестра с порога моей комнаты. — Церемония уже началась!

— Бьюсь о заклад, мы не единственные опаздывающие, — парировал я, не спеша убирая ежедневник в нижний ящик письменного стола.

Там же лежали запасы пластин. Я покопался и нашёл «скорбь», с трудом предпочтя её «веселью». Откровенно говоря, мне было плевать, но как-то нелепо запороть диплом за пять недель до защиты из-за пары шуток и улыбку от уха до уха.