Анджело понял, что наговорил больше, чем хотел, больше, чем было нужно, но в спокойной, непоколебимой улыбке и взгляде Экстата перед ним было что-то такое, что подталкивало его к тому, чтобы хоть как-то поколебать это безмятежное самообладание. Ему хотелось причинить боль Экстату, напугать его, заставить визжать, плакать и просить пощады. Не то, чтобы это имело хоть какое-то значение.

— Вы не хотите, чтобы мы оставались в Церкви, потому что не можете допустить существование какой-либо другой силы, которая могла бы противостоять вашей воле, — произнёс Джой удивительно рациональным голосом. — Я знал, что это произойдёт. Мы все знали. Поэтому я и здесь.

— Знали? — произнёс Анджело, искренне шокированный. — Как вы могли знать? Кто вам сказал? Никто из моих людей не проговорился бы...

— Им и не нужно было, — ответил Джой. — Вы, Анджело Беллини, никогда не понимали, кто мы и кем являемся. Что мы видим и что знаем. Благодаря тому, что наши тела свободны от насущных потребностей, наши разумы вольны свободно бродить по прошлому, настоящему и будущему. Наши мысли вырвались из заточения, сбросив оковы жёстких ограничений рациональности. Я вижу ваше прошлое и будущее, Анджело, так же ясно, как и функции вашего стола. За вами стоит Дюрандаль, а впереди грядёт ужас. Мы видим многое. Просто не можем никому об этом рассказать. Есть Светлые Люди, которые ходят среди вас, тихо и незаметно, целью которых являются лишь им ведомые миссии. В небе парят ангелы и демоны ходят по земле. Мы слышим голоса, которых не существует и видим вещи, которые могут никогда и не случиться. Я видел, как будущее стремительно возвращается в прошлое и мёртвые поднимаются, чтобы снова ходить. Я вижу вашу ауру и она по-настоящему уродлива.

— Заткнись! — сорвался Анджело. — Заткнись, чёрт тебя дери!

Волосы на его руках и шее встали дыбом. Он вспотел, но руки оставались ледяными, словно кто-то показал ему его могилу. Он был напуган, до смерти напуган, и не знал почему.

— Ты здесь, потому что я приказал тебе быть здесь, чтобы слушать, когда я говорю! Тебе не обязательно умирать. Ты можешь вернуться к хирургам и снова лечь под нож. Позвольте нам поставить контролирующие устройства в ваши головы. Чтобы продолжать жить на службе у новой Церкви...

— Нет, — весело ответил Джой. — Ни за что. Мы не вернёмся к тому, чтобы снова стать людьми. Стать всего лишь обычными людьми. Мы лучше умрём.

— Тогда умрите, — злобно произнёс Анджело Беллини.

Но когда его рука потянулась к пульту управления на столе, который взорвал бы новую трансмутационную бомбу под стулом Экстата, Джой внезапно наклонился, сунул руку под кресло, вырвал бомбу и поднял её перед собой. Мгновение он с любопытством рассматривал её, а затем бросил через стол, целясь точно на элемент управления, который бы её активировал. Истошно заорав и с визгом выскочив из кресла, Анджело схватил бомбу обеими руками. Быстро отойдя от стола, он очень осторожно положил её на пол и отступил — его разум прокручивал ужасную смерть предыдущего Патриарха. Он повернулся, тяжело дыша, уверенный в том, что Джой сейчас наверняка активирует бомбу, но Экстата в кабинете уже не было. Он ушёл так же тихо, как и пришёл, пока Анджело отвлёкся.