Совет оппозиции собрался в гостиной Кьеринов малым составом — отец Эсны, старший Руэндир и генерал Дрангол. Трое друзей сосредоточенно пили коньяк и анализировали сложившееся положение.

Старый князь был мрачен. Все его планы предполагали рано или поздно прийти к попытке свержения Раннидов с престола. Здесь были и политические мотивы — он выступал резко против централизации власти и желал усиления роли совета князей — и религиозные разногласия, и вражда родов, и попросту амбиции — хотелось, чтобы Ньоном правил гордый род Кьеринов.

Сперва внезапное замужество дочери играло на эти планы, ведь давало какой-то совершенно надуманный и незаконный, но всё же предлог претендовать на трон в случае гибели Грэхарда.

Однако то, что князь наблюдал, раз за разом встречаясь с дочерью, повергало его в уныние: та явно прониклась к супругу тёплыми чувствами и, следовательно, не простит покушений на его жизнь. А фамильная мстительность Кьеринов, как показывала история, сполна передавалась и дамам. Воевать с собственной дочерью?

Возможно, будь у оппозиции силы...

Но их не было. Разрозненная, разбившаяся на родовые лагеря и даже внутри родов расколовшаяся на отдельные фракции, оппозиция могла бы выступить единым фронтом разве что в той ситуации, когда Грэхард напал бы первым.

Но он не нападал, выжидая и наблюдая, как разделённый внутри самого себя враг слабеет и слабеет — с каждым годом.

— Безнадёжно, — резюмировал свои грустные размышления Кьерин, отхлёбывая из бокала.

— В конце концов, — утешающе отметил Руэндир, — мы действительно можем попытаться влиять на него через солнечную и... — он бросил взгляд на генерала.

Тот передёрнул плечом и сухо отметил:

— Если мы сбежим — а других вариантов, полагаю, нет, — о каком влиянии может идти речь?

Друзья переглянулись.

Никому из них не хотелось разлуки.

— Говорят, на востоке климат мягче... — несвойственным ему, совершенно мечтательным тоном проговорил Кьерин, глядя куда-то на верхний наличник окна.

— Да, здесь зимой ветра совершенно несносны, — разглядывая коньяк в своём бокале на просвет, неожиданно подхватил Руэндир, славившийся богатырским здоровьем.

После этих многообещающих банальностей оба они перевели взгляд на генерала.

Тот чуть побледнел и встал, сжимая в руке бокал.

Прокашлявшись, он хотел что-то сказать, но Кьерин остановил его, подходя:

— Разберёмся, скала. Главное, что она тоже тебя любит.