Маруся сидела и с любопытством следила за Ликургом. Он, как и многие несведущие, очевидно искренне верил, что процесс снятия печати аптекаря непосредственно аптекарем длителен и сложен. Иначе объяснить проскользнувшее на его лице комическое выражение удивления, когда баба Беря взяла шкатулку и, сдавив ее в ладонях, рассыпала в прах, Руся не могла. Заметив, что его поймали с поличным, Лик слегка смутился, потом, будто взбодрившись, тряхнул головой и стремительно приблизился к Береславе.

– Можно уже взглянуть?

Руся ожидала от бабушки очередного острого комментария или шутки, но к ее удивлению та лишь молча передала оставшийся у нее в руках клочок бумаги богу. Лик развернул его и нахмурился.

– Что там? – не вытерпел Лои. Вот уже десять минут он молча опирался на барную стойку, за которой устроилась его волчица. Руся почти забыла о его присутствии. Всемила тоже молчала, но не заметить ее ведьме было трудно. Спутница лугару отчего-то не сводила глаз с Руси, и дружеским этот взгляд назвать не решился бы никто.

– Человеческие имена, фамилии, отчества, даты рождения, – задумчиво проговорил Эйдолон. – Рыжик, возьмешь?

Руся вздрогнула.

– Дда. Давай, – она встала с дивана и протянула руку. Лик передал ей клочок бумаги, явно вырванный из блокнота, произведенного в Иномирье. Такой можно было найти на блошиных рынках у перекупщиков в любой земле.

От Лика не ускользнуло, с каким презрением и злостью смотрит на его ведьму Всемила, и что это выбивает младшую Козлову из колеи, а старшую раздражает все больше и больше. Перегруженный мыслями он не сумел предугадать очевидное течение событий: зверь будет ревновать ко всякому, в ком чует опасность, а Руся как раз виделась волчице опасностью с самого своего знакомства с Лои. Лик вздохнул и остановил взгляд на комиссаре. Лугару тут же почуял пристальное внимание к своей персоне и повернулся к Эйдолону, вопросительно подняв брови.

Ликург кивком головы указал на раздраженную Всемилу. Лои поморщился. Он и без напоминаний был в курсе своих сложностей. Мила сердито фыркнула, зацепив обрывки мыслей суженого прежде, чем он успел скрыть их.

– Нашла первого, – тихо проговорила Маруся, отвлекая Лика от не слишком здоровых отношений лугару.

– И? – бог нетерпеливо подался вперед.

– Вторую тоже.

Береслава тихо рассмеялась.

– Внуча, он так просит поделиться деталями.

– Да, я поняла, – все так же спокойно откликнулась ведьма. – Список идет очень легко. Я сейчас все закончу и сразу покажу. Терпение.

Мила дернула носом, отвернулась и ушла на балкон. Находиться в комнате сил не было. Она прекрасно понимала, что ее лугару совершенно не интересуется Козловой, что у ведьмы свои отношения и свой мужчина, но ревность по-прежнему не отступала. Волчицу уже злил сам факт существования Маруси. Умная, профессионал своего дела, независимая. Лугару любил волчицу, но считал девчонкой, Козлова его раздражала, но он ее уважал, – вот этому завидовала Мила.